Невольница судьбы

Гущина Яна

— Да, ты можешь воспользоваться этим правом.

— Ты смеёшься? — вскричал Арсэт, захлебнувшись удивлением. — Серьёзно думаешь, что я дорожу первой ночью?

— Нет, не думаю, — бросил в ответ Сэтман. — Но сейчас не трогай больше девушку. Она напугана.

— И что из того? — в голосе Арсэта послышались недобрые нотки, и я сильнее прижалась к Сэтману. — Отныне она — моя собственность и я могу делать с ней всё, что захочу. Ты не можешь запретить мне это! Я — глава семьи.

— По-моему ты забываешься, — заорал Сэтман и уже тише добавил: — Пока жив наш отец, глава семьи — он.

— Нет, дорогой братишка, он передал мне бразды правления в мой двадцать первый день рождения. Так что уже несколько лет всё в доме под моим контролем. Отец сам захотел отойти от дел, и он ни во что не вмешивается.

Сэтман промолчал. Видимо, возразить было нечего.

— Так что положи сучку обратно на стол и присоединяйся к нашему веселью, — выдал кто-то из дружков.

Я задрожала и так крепко вцепилась в Сэтмана, что ещё немного и слилась бы с ним в одно целое. Он покровительственно прижал меня к себе и ответил:

— Да, Арсэт, я не могу противиться воли старшего брата. Но, надеюсь, ты не будешь против, если Арьяна проведёт несколько ночей в моей постели? По-моему, моё требование законно. Первая ночь принадлежала тебе, а на последующие могу претендовать я.

Арсэт глубоко и отрывисто задышал, негодуя, что не может повлиять на ситуацию и, стиснув зубы, прошипел:

— Будь по-твоему. Можешь развлекаться с ней. Надеюсь, недели тебе хватит.

Сэтман кивнул, и понёс меня прочь из обеденного зала, пропахшего спиртными парами, табачным дымом и похотью.

06

Ночь с Сэтманом

Комната моего спасителя находилась этажом выше покоев брата. Он с лёгкостью поднялся на третий этаж, неся меня на руках. Прошёл по галерее, остановился у большой двустворчатой двери и толкнул её ногой. Створки распахнулись. Сэтман внёс меня в просторную комнату, хорошо освещённую каплями света. На стенах висели гобелены со сценами охоты, на окнах — зелёные шторы. Здесь стояли кресла, письменный стол и стеллажи с книгами. Я услышала, как сзади закрылась дверь.

Сэтман пересёк комнату и прошёл через арочный проём в другую комнату, где под зелёным балдахином стояла большая кровать, горел камин и веяло спокойствием. Осторожно положил меня на постель и отступил. Теперь мы смотрели друг на друга, словно впервые увиделись. Наверное, так и было — я видела его впервые таким, каким он стал в моих глазах — добрым и надёжным защитником.

Он сел напротив меня и, слегка наклонившись, убрал прядь волос, упавшую мне на лицо. Его движение вернуло меня к действительности, и я вспомнила, что нахожусь здесь только лишь для того, чтобы молодой мужчина, сидящий передо мной, мог насладиться моим телом. Сразу пересохло во рту, и вспотели ладони.

— Не бойся, — словно в ответ на мои мысли, сказал он. — Я тебя не обижу.

Значит, он надеялся, что я отдамся ему без сопротивления и с удовольствием? Интересно, а если я воспротивлюсь, он применит силу, или отступит? Я вопросительно посмотрела на него, пытаясь найти в его глазах ответ на свой вопрос. В них я увидела искорки душевного тепла. Но его дальнейшее поведение осталось загадкой. Через секунду я подумала, что мне придётся подчиниться его воле, иначе я потеряю единственного человека, готового защитить меня от произвола Арсэта.

— Прости меня, — неожиданно произнёс он, откидываясь спиной на постель. Его взгляд упёрся в потолок.

— За что? — не поняла я.

Он вздохнул.

— Если бы я не похитил тебя, ты не оказалась бы в нынешнем положении.

О! Вот мы как заговорили! А когда я была в подземелье, Сэтман был куда агрессивнее! Я думала, он убьёт меня из-за проступка Рэгли. Только открыла рот, чтобы припомнить ему этот случай, но решила промолчать.

— К сожалению, я не могу исправить свою ошибку, — с горечью произнёс он и сел. — Сегодня твой отец прислал призрачных гонцов с сообщением, что его несостоявшийся зять Рэгли поступил бесчестно с Ланди. Элуварус выразил соболезнование по поводу её кончины, и посчитал справедливым желание Арсэта забрать тебя.

Красивое лицо парня подёрнула печаль. Ему было больно говорить об этом. А я ощутила вскипающий внутри меня гнев. Это что за отец такой? Его дочку — наследницу благородных кровей — похищают и насилуют, а он считает это справедливым?

— Элуварус не попытался защитить меня, или вернуть домой? — вскричала я, чувствуя, как последняя надежда на спасение исчезает, как утренний туман.

Сэтман покачал головой. Я тяжело задышала и поняла, что если бы даже когда-то мне удалось бежать и попасть в замок Элуваруса, то меня оттуда просто прогнали бы. Вот так родство!

— Отныне ты принадлежишь моему брату, и он волен распоряжаться твоей судьбой, — голос Сэтмана источал печаль. — И всему виной — я.

Он поднялся и подошёл к окну. Не знаю, что он хотел увидеть в непроглядной темноте за стеклом. Зато моему взгляду предстала его обнажённая спина, узкая в поясе и широкая в плечах. Крепкие мускулистые руки и длинные ноги, скрытые брюками. Не знаю почему, но мне захотелось погладить его по спине, ощутить кончиками пальцев гладкую кожу, и в итоге оказаться в его объятиях. Поймав себя на этой мысли, нервно выдохнула и отвернулась.

— Почему у тебя несколько комнат, а у Арсэта одна? — спросила я, не зная чем заполнить затянувшееся молчание и уберечь свой мозг от мыслей о Сэтмане.

Он повернулся и удивлённо посмотрел на меня.

— С чего ты взяла, что у Арсэта одна комната?

— Ну… — замялась я, — та, в которой мы с ним провели ночь…

— Эта спальня для наложниц, — прервал он. — Арсэту принадлежит весь второй этаж. Там столько комнат, что в них можно заблудиться.

— Для чего ему столько? — не поняла я.