Невольница судьбы
Шрифт:
— Но как ты появилась в его доме?
Снова каверзный вопрос. Что отвечать-то? Поняла, что надо всё свести к полуправде и начала с размытых объяснений.
— Я часто видела тебя и твою семью в магическом кристалле, — сказала я, думая о телевизоре. — А потом, во время похищения Арьяны, я как-то перенеслась в дом Рэгли.
— Так ты — могущественная волшебница, раз тебе подвластно ясновидение в кристалле и перемещение меж мирами! — выдал Сэтман, отчего я фыркнула.
— Сэтман, видишь ли, в моём мире нет магии. У нас все простолюдины.
— Ты простолюдинка? — воскликнул он и подскочил, словно сидеть рядом со мной было не достойно его положения.
— Да, простолюдинка! — в бешенстве заорала я. — Что из этого? Попросишься в другой трюм? Такому как ты не положено общаться с такой, как я? Думаешь, что ты чем-то лучше меня?
Он спокойно посмотрел на меня, и сел обратно.
— Нет, не думаю.
Ага, не думает он так! Так и поверила! Я чуть не поперхнулась собственными словами, готовыми сорваться с языка. Вот врун! Я слишком хорошо знаю, как у них относятся к простолюдинам. Уроженец правящей семьи никогда не будет по-человечески относиться к черни. Надменные, холодные, властные хозяева жизни с презрением глядят на тех, кому магия неподвластна. Впрочем, Сэтман был наиболее добрым из всех господ, коих показывали в сериале.
Может, ему и неприятно было находиться рядом со мной, да только вида не подавал. Но хорошо, хоть допрос завершил. А то не знала, что врать ещё. Ему дела нет до моей семьи, до нашего уклада жизни и моей учебы в институте. Кстати, об учёбе. Накрылся мой диплом медным тазом. Блин, а ведь с таким трудом поступила! Но это ерунда по сравнению с переживаниями родителей. Они, наверное, извелись, разыскивая меня. Эта мысль сжала моё сердце так, что оно, кажется, остановилось. Стало нечем дышать и слёзы полились по щекам.
— Я не хотела попадать в твой мир! — вместе со слезами полились слова. — Он жестокий и чужой! Я очень сильно хочу вернуться домой, но не знаю, как туда попасть! Мне здесь страшно! И я не виновата в том, что произошло! Я не знаю, как оказалась здесь! Вначале я даже думала, что стала Арьяной, но сейчас выяснилось, что я всего лишь похожа на неё.
Сэтман внимательно смотрел на меня, словно пытался определить, насколько я откровенна. Я же только сейчас сообразила, что все члены правящих семей знакомы меж собой. В упор глянула на Сэтмана и спросила:
— Постой, а как же так получилось, что ты не отличил меня от Арьяны? Ты же должен был знать её лично!
Он пожал плечами и ответил безразличным тоном:
— Не приходилось сталкиваться с ней, хоть часто бывал в блуждающем замке Элуваруса. Но Элуварус запрещает своим дочерям присутствовать на балах, или официальных приёмах. Считает, что их красота должна быть скрыта от посторонних глаз. Так что не представился случай познакомиться с Арьяной.
Ну вот, он её в лицо не видел, а взялся похищать! Недовольно поморщилась и подумала, что даже пираты, и те лицезрели портрет Арьяны. Как же так получается, что Сэтман не приметил его? А, может, просто не обратил внимания?
— Мог бы вначале потрудиться узнать, как выглядит Арьяна, — упрекнула его, а сама снова окунулась с головой в омут своих переживаний: — Дома меня родители ждут. У меня там своя жизнь, совсем не похожая на теперешнюю. Всё происходящее напоминает сон. Ужасный сон. Очень хочу домой. Я запуталась! Я боюсь!
Окончание моих жалоб смешалось с отчаянными всхлипываниями. Меня начала колотить нервная дрожь. Почему-то в замке Гирсэлдов я не ощущала такой дикой безнадёжности, которая сковала сейчас моё сознание. Там я чувствовала себя увереннее, так как всё было знакомо. А теперь неизвестный летучий корабль несёт меня к незнакомому Элуварусу, который наверняка подумает, что я убила его дочь, чтобы завладеть её именем! О, ужас!
И тут я почувствовала, как тёплые руки обняли меня и прижали к обнажённому мужскому торсу. Я насторожилась и напряглась. И чего он себе не сотворил новую рубашку, пока я спала? Чем занимался всю ночь? Меня разглядывал? Полагал, что дочку Элуваруса в постели держит? Небось, подумывал о том, как развлечётся со мной, когда я высплюсь!
— Перестань плакать, — попросил Сэтман и погладил меня по голове. — Я не дам тебя в обиду.
Его слова прозвучали так душевно, что мне стало стыдно за свои предшествующие мысли. Парень поступил порядочно — уступил мне постель, а сам ютился всю ночь в кресле. А я его ещё обвиняю во всех грехах! Вот дурёха!
Потом мы долго молчали. Он так и держал меня в объятиях, а я не пыталась вырваться. Зачем? Ведь мне приятно. Надеюсь, что ему тоже. Хотя, нет. Не стоит тешить себя подобной надеждой. Ему не может быть приятно находиться рядом с простолюдинкой. Да ещё и успокаивать. Видно, старается быть благородным. Ну и пусть. У него хорошо получается.
На какое-то время я заснула и проснулась от щелчка двери. Сэтман уже не держал меня и стоял посреди трюма. Ноги расставлены, руки упёрты в бока, взгляд обращён к двери.
На пороге появился бородатый пират неопределённого возраста в потёртых штанах и замусоленной тельняшке. Покосившись на Сэтмана, сказал:
— Я принёс ужин. Не вздумай нападать на меня. Если даже выйдешь из этой двери, то вторую тебе не преодолеть. Поэтому советую вести себя спокойно.
Сэтман кивнул. Пират поставил поднос на пол и ушёл. Сэтман поднял его и принёс в наш угол, застланный соломой.
— Ешь, — подвинул поднос ко мне.
— Ты тоже, — отозвалась я, видя, что еды не сильно много и наесться нам не удастся.
Холодная каша, заветренный хлеб и сладкая вода — вот и весь ужин. На пиршество не похоже, но спасибо, что хоть так. А то вообще могли не вспомнить о нашем существовании. Впрочем, зря переживаю. Судя по всему, Сэтман — важный пленник. С ним хорошо должны обращаться. Но пиратам, видимо, было незнакомо, что такое нормальное обхождение. Для них пленник был пленником.
— Бандит сказал, что принёс ужин, — отметила я. — Значит, уже ночь на подходе.
Сэтман неопределённо кивнул. Я вздохнула. Надо ложиться спать. Почему-то дневной сон не пошёл на пользу. Глаза слипались, тело ломило. Только было холодно.