Невольничий караван
Шрифт:
— Ох, ох, ах, очень!
При этих словах обезображенное лицо негра засветилось блаженством.
— У меня тоже есть водка, настоящая, хорошая водка. Ты хотел бы ее попробовать?
— Да, очень, очень, очень хотел!
Шварц получил в подарок от мидура Фашоды несколько бутылок крепкой араки. Сейчас он достал одну из этих бутылок, налил доверху большой стакан, отвел негра в укромный уголок, где никто не мог тому помешать, и оставил его наедине с его любимым напитком. По расчетам немца, крепкая виноградная водка должна была быстро
Когда Шварц отошел от негра, Пфотенхауер, который молча присутствовал при операции и последовавшим за ней разговором, с улыбкой заметил:
— Ну, нынче старик-фельдфебель навряд дождется нашего червивого друга, потому этот посланец, как пить дать, продрыхнет до десятых петухов.
— Этого я и добивался, — ответил Шварц. — Мне не хотелось силой задерживать бедного малого, и я решил помешать ему с помощью его любимой араки.
— Стало быть, Абуль-моут был на той стороне, в деревне абака. Теперь он, ясное дело, захочет перейти реку выше по течению и сразу повернуть в Омбулу. Что ж, мы, может, еще и успеем его обойти!
— Я очень на это надеюсь. Правда, эту ночь нам придется провести возле залива, но я думаю, что и Абуль-моут с наступлением темноты сделает привал.
— Жалко, что мы теперь должны топать пешим порядком. Очень уж медленно мы движемся.
— Но мы будем идти все же быстрее, чем Абуль-моут. Он добрался до озера практически одновременно с нами, значит, он шел всю прошлую ночь напролет. Сейчас он, должно быть, очень утомлен, поэтому я и предполагаю, что сегодня он будет отдыхать до самого утра. Мы же пока свежи и бодры и прекрасно сможем шагать вперед, а часть из нас поскачет на лошадях, которых мы отберем у фельдфебеля.
— Когда, кстати, мы нападем на него?
— Когда совсем стемнеет. Мы должны подобраться к нему незаметно.
— Мы пойдем, конечно, пешком?
— Только половину пути. Вначале на лодках переплывем озеро и доберемся до входа в залив, который покажет нам Сын Тайны. Там мы высадимся на берег, и онбаши проведет нас по берегу залива прямо в лагерь фельдфебеля. Но вы посмотрите только на нашего чернокожего друга.
Взглянув туда, куда указывал его друг, Серый увидел лежавшего на полу негра с разбросанными в разные стороны руками, закрытыми глазами и просветленным лицом. Шварц велел Хали пить араку осторожными, маленькими глотками, но тот не послушался и осушил стакан залпом; поэтому опьянение наступило гораздо раньше, чем предполагали оба немца.
— Ловко вы его обезвредили, — рассмеялся Серый, — теперь он тут проваляется до завтрашнего утра!
Пока Шварц и Пфотенхауер возились с неграми, а остальные были заняты подготовкой в предстоящему наступлению, день прошел, и на реку спустились сумерки. Все лодки были спущены на воду, и отобранные для участия в схватке с фельдфебелем люди выстроились на палубах кораблей.
Первая половина суданской ночи обычно бывает очень темной, и поэтому все набеги, как правило, совершаются
Сын Тайны, который знал озеро, как свои пять пальцев, правил передней лодкой. Остальные старались держаться вплотную друг за другом, чтобы не потеряться в темноте. Вскоре озеро кончилось, и впереди замаячили неясные очертания берегов.
Причалить оказалось не так-то легко, так как по краям озеро сплошь заросло высоким камышом, который с громким треском ломался, когда люди пытались провести сквозь него свои лодки. Прошло довольно много времени, прежде чем весь отряд высадился на сушу.
Шварц и Пфотенхауер все время держались рядом и ни на шаг не отпускали от себя онбаши. Они понимали, что показываться на глаза фельдфебелю тот не захочет, но он вполне мог вынашивать тайный замысел — при первом же удобном случае убежать к Абуль-моуту в Омбулу. Поэтому оба немца были начеку и бдительно следили за каждым движением капрала. Впоследствии их недоверие рассеялось, так как онбаши не делал никаких попыток к бегству и все его поведение подтверждало, что на него вполне можно положиться.
Оставив озеро позади, люди зашагали вперед по правому берегу залива. Онбаши вел их по опушке леса, через кустарник: он был не слишком густым, и кроме того, здесь было светлее, так как верхушки деревьев не закрывали неба.
Место, где кончался залив, было ярко освещено. Два огромных костра горели возле самой воды, а за ними начиналась бесконечная темная равнина, вдоль которой виднелась полукруглая цепь огней.
— Это и есть лагерь фельдфебеля? — спросил Шварц онбаши.
— Да, господин, — отвечал тот, — если мы подойдем ближе, то увидим его людей.
— С этим мы пока подождем. Что это за маленькие огни там, вдалеке?
— Это сторожевые костры. По ночам несколько часовых стерегут лошадей, чтобы те не разбежались.
— Я насчитал десять костров. Правильно?
— Да.
— Ты знаешь, когда часовые меняются?
— Только один раз, в полночь.
— Устроено не очень-то умно, но нам это только на руку. Значит, смена постов нам не помешает.
— В чем не помешает, эфенди?
— В том, чтобы нейтрализовать этих десятерых, прежде чем мы начнем нападение на фельдфебеля.
— А не лучше ли сперва схватить чауша и тех, кто с ним?
— Это было бы глупо: сторожа наверняка услышали бы шум и убежали.
— Но с ними нам тоже не удастся справиться без шума!
— Об этом не беспокойся! У меня есть один план, и я надеюсь, что могу рассчитывать на твою помощь.
— Конечно, эфенди! Я вижу, что ты все еще мне не доверяешь, но я сумею доказать тебе, как сильно ты ошибаешься. Какое поручение ты хочешь мне дать?
— Ты знаешь всех этих людей?