Невольник мести (Инстинкт бойца)
Шрифт:
Злодей первым прицепил карабин вытяжного тросика к центральному лееру и занял место у створки люка. Следом за ним «прицепились» Один-Ноль, Моряк, Удав, Рубильник, Марк, Муха, Подкова, Македонский, Скутер, Подкидыш и самым последним – самый легкий боец Пантера.
Между Мухой и Подковой осталось место для Аса. Гринчук покинет кабину пилотов перед самой выброской, ему только бы успеть защелкнуть карабин на леере. А вообще, именно Асу предназначалась роль пилота, и то, что Адам Хуциев оказался на месте, для диверсантов было везением и отнюдь не маленьким.
Самолет уже стоял на ВПП. Турбины призывно ревели. Ас привычно пробежал глазами по показаниям приборов: положение стабилизатора, положение рулей и элеронов, магнитный курс...
Сейчас Гринчук выполнял роль диспетчера.
– Поехали, Адам! – отдал он команду. – У тебя «черные ящики» есть?
– Какие ящики! – нервничал пилот. – Одни гробы!
Хуциев начал разбег, взяв штурвал немного на себя, отражая напор бокового ветра. Набрав сто шестьдесят километров, Адам переложил стабилизатор до минус пяти градусов. Сто семьдесят в час – и летчик поднял переднее шасси и, спустя секунды после отрыва, перевел элерон в нулевое положение.
Высота сто тридцать; с небольшим опозданием Адам убрал закрылки.
– Опаздываешь, Козлевич, – заметил Ас.
– Это вы торопитесь, а мне спешить некуда. – На Хуциеве поверх спортивного костюма была наброшена видавшие виды потертая летная куртка, на голове темно-синий берет, натянутый до самых бровей. – Не передумали? – на всякий случай спросил азербайджанец.
И не дождался ответа.
Ас повернулся к распахнутой двери кабины экипажа, оглядывая замерший на лавке стройный ряд разведчиков, смотрящих перед собой.
– Проверка! – крикнул он, привлекая внимание отряда. – Жми, Хусейн.
Бортмеханик привел в действие синюю сигнальную лампу над дверью.
Крайний, Пантера, приподнял руку: «Вижу».
Ас занял прежнее положение.
– Адам, крутнись над аэродромом – выбросим твоего водителя, а потом жми к базе.
– Знаю. – Хуциев переложил штурвал, делая правый разворот.
У Марка слегка заложило уши. Он широко, до хруста за ушами открыл рот и снова сомкнул губы. Под его курткой, как и у остальных бойцов, вплотную к подмышке был пригнан автомат «АС», разработанный под патрон СП-6 с бронебойной пулей, а компактный штурмовой «вихрь» висел на ремне в районе живота и также под курткой – чтобы ни одна деталь вооружения не смогла помешать принудительному раскрытию парашюта, 9-миллиметровый «вихрь», на дальностях до двухсот метров насквозь прошивающий бронежилеты, должен первым вступить в бой.
По правую руку от Марка сидит Муха – Дима Родимов. Голова бойца приподнята, глаза закрыты. Дышать старается глубоко и не часто. Слева – Рубильник, тезка Марковцева, 25-летний носатый Сергей Евдокимов. Смотрит перед собой, раскрытые ладони держит на коленях. Перехватив взгляд Марка, Евдокимов повернул голову и подмигнул.
Кроме десантников и экипажа, в салоне самолета находился водитель «ЗИЛа», за плечами которого висел парашютный ранец. Прыжок водителя должен был оправдать взлет самолета, который не могли не заметить на базе. Выброс одинокого парашютиста запланировали произвести всего в полутора километрах от КПП, после чего, «нарисовавшись», «Як-40» сделает разворот, чтобы в бреющем полете пройтись над учебным центром Давлатова.
В проеме двери снова показался Ас.
– Берегись – люк!
– Майнуй помалу! – крикнул Злодей, сидящий первым.
Вот она, пасть десантного самолета, с отвисшей челюстью створки люка, скалящаяся телескопическими подъемник1ми.
Водитель встал в метре от люка. Он не раз прыгал с парашютом и был спокоен.
– Пошел!
Азербайджанец, оттолкнувшись, покинул борт.
Все. Теперь очередь за мастерами.
Сделав двойной разворот, самолет с десантниками на борту пошел на последнюю прямую, дрожа и резко снижаясь.
Бойцы почувствовали эту прямую, протянувшуюся по направлению к асфальтированной дороге учебного центра, их головы непроизвольно пришли в движение.
– Попер, родимый!
– С ветерком под горку!
– Кардан бы не отвалился...
Гринчук вернулся к пилотам.
– Спускайся ниже, Адам! – крикнул он.
– Куда ниже?! – запсиховал азербайджанец. – Сто сорок метров! Я вам не истребитель!
– Давай до ста!
– Разобьетесь на хрен!
– Рули! – перекрывая шум турбин, крикнул Ас. – Рули, Козлевич!
Хуциев отдал штурвал от себя, и «Як-40» ухнул вниз еще на четыре десятка метров.
– Вот так, – одобрил десантник, поглядывая на показания высотомера. – Хусейн, – Гринчук тронул бортмеханика за плечо, – включай сигнал, как только пересечешь грунтовку – двести метров от КПП. Понял?
– Да.
– Не проспи, – еще раз предупредил Ас. – Он глянул вперед, на учебный центр, который неумолимо приближался, и прошел на свое место в строю. Щелкнув карабином, сам отдал команду: – Готовсь!
– Есть готовсь! – Злодей встал с места. Его ботинки замерли на краю пропасти. Он немного согнулся, чувствуя на спине ладони командира: Один-Ноль стал вплотную к головному десантнику, который теперь справедливо мог бы упрекнуть Скутера, что тот находится в хвосте колонны. Колю Чернова, самого тяжелого в отряде, словно берегли для этой решающей минуты, когда головой вперед он первым, увлекая за собой товарищей, полетит в пропасть.
Скумбатова подпирал сзади Моряк, того – Удав, Колесников Антон Андреевич, что в аббревиатуре совпадало с именем удава из «Маугли» – КАА. В затылок Сергею Марковцеву дышал Муха. Последним покинет борт Пантера. Он «снимет» сигнал и передаст команду.
До выброски – считанные мгновения. Мастер-класс Андрея Столярова и рядом не стоял с тем, что собирался показать полевому командиру Давлатову бывший подполковник спецназа со своей новой командой.
Голова Сергея заранее начала коротко подергиваться – это не нервы, а может, и нервы, черт их разберет, предвкушение боя: грохот автоматных очередей, свист пуль, взрывы гранат, крики, мат, стоны...
Адам Хуциев вел «Як» прямо на КПП, курс – строго над асфальтированной дорогой. Командир экипажа только качал головой: сто метров! Это предел: три-четыре метра ниже – и от десантников останутся камуфлированные лепешки.