Невыдуманные истории
Шрифт:
В фойе Дворца спорта долетали лишь отголоски этой бури. Опустевшие громадные залы фойе мерила быстрыми нервными шагами невысокая черноволосая женщина в спортивном костюме. Иногда она останавливалась, словно стараясь представить картину происходящего там, на дорожке, а затем снова ходила и ходила, прижимая руки к пылающим щекам.
Это была жена Алексея, Диана, — тоже участница чемпионата. В фойе Дворца спорта она провела два самых тревожных
— Когда я смотрю, как фехтует Алеша, — объяснила по-женски суеверная Диана, — он обязательно проигрывает. А на этот раз проигрывать было нельзя. Ведь он впервые был так близок к золотой медали чемпиона мира!
В семейной копилке спортивных призов была уже одна чемпионская награда. Несколькими днями раньше Диана вместе с подругами по команде поднялась на верхнюю ступеньку пьедестала почета. Советские рапиристки в восьмой раз стали сильнейшими в мире. И все-таки самой было выступать легче, чем видеть, как ведет бой муж.
В конце концов Никанчиков победил француза с убедительным счетом — 5:1 и тут же, подброшенный в воздух друзьями, ощутил собственную невесомость, хотя габариты нового чемпиона внушительны: рост баскетбольный — 193 см, а вес 88 кг.
Вот только после этой процедуры, когда друзья по команде бережно поставили чемпиона мира 1966 года на помост, Диана разрешила себе войти в зал и поздравить мужа с победой.
— Я хотел бы, чтобы и моя жена была такой же преданной болельщицей, — сказал Клод Бурхард, который женился накануне чемпионата. — Сейчас бы она поняла, как нелегко быть женой спортсмена.
Елена Семенова
КОРОЛЬ СПРИНТА
Вы можете себе представить, чтобы ученик первого класса музыкальной школы сел за фортепиано и сыграл виртуозную пьесу? Ну да, конечно, можете! Это, разумеется, Шопен или Моцарт, например! В спорте тоже есть свои Моцарты, право же!
Спринт на велосипедном треке — это виртуозная пьеса, это самый сложный вид велосипедных гонок.
Омар Пхакадзе пришел… увидел… победил… Буквально! Спустя год после того, как стал заниматься велосипедным спортом на треке…
Хорошо помню его первое серьезное выступление, его дебют в 1963 году на Спартакиаде народов СССР. Идет к старту. Голова на могучей шее опущена. Громадный кулачище сжимает хрупкое тельце гоночного велосипеда. Идет на цыпочках, поцокивая стальными шипами.
Я сижу на той трибуне, где, как правило, собираются самые большие ценители велосипедного спорта. Я сижу на ней с детства, она самая удобная. Приезжают даже туляки и садятся именно сюда. Кто-то из знатоков спрашивает:
— А этот кто такой?
Я оборачиваюсь и говорю:
— Это Омар Пхакадзе.
Но фамилия никому ничего не объясняет. Ее все равно никто не слышал. Да и я знаю о Пхакадзе только понаслышке. Незадолго до Спартакиады мне говорил о нем мой старый знакомый — грузинский тренер Гурам Джохадзе:
— Его нашел Карло Шенгелия — это преподаватель тбилисского интерната. Увидел на первенстве Кутаисского района по велосипеду. Омар любил рывки из любого положения. Потом оказалось, он впервые сел на гоночный велосипед. Раньше никогда спортом не занимался. Ну и парень! В общем, погляди на него внимательно. Способный малый.
И вот предварительный заезд Спартакиады. Первый круг гонщики, как всегда, проходят спокойно, медленно, как бы приглядываясь друг к другу.
Предварительный заезд выиграл тот, кто должен был финишировать вторым. А Омар поднялся с трека, оглядел велосипед — переднее колесо пополам, — повесил его на плечо и заковылял к барьеру. Перелез через него. Тут его догнал Гурам Джохадзе, и они вместе скрылись за высокой стеклянной дверью.
Когда Гурам вернулся на трек, я спросила у него, зачем, собственно, Омару понадобился этот рывок, когда он уже победил? Что за финт? Работа на зрителя?
— Я виноват… Я не доглядел!.. Чуть не ревет от злости. Это не финт… Просто такой человек.
— Какой «такой»?
— Ну, такой… Знаешь, сколько Карло с ним возился! У Омара всегда не хватало слов, и он объяснялся не словами. Иногда кулаками. Плохо учился… Карло всех на педсовете уговаривал не исключать его из интерната. А однажды Карло не взял его на соревнования. Все уезжают, грузят свои велосипеды в автобус. Карло обернулся, видит: Омар у окна. Помахал ему Карло. Дескать, счастливо оставаться! А тот не ответил. Отвернулся… И все. После этого и учиться стал лучше, и заменил кулаки словами. Если бы сегодня здесь был Карло…
— А ободрался он здорово?
— Прилично. Ободрался как надо… Собирается у всех выиграть.
— Что выиграть?
— Спринт. Спартакиаду.
— Что???
Гурам смущенно улыбнулся. Пожал плечами, дескать: а что я могу поделать?
Это уже было нахальством со стороны, несомненно, талантливого, но «годовалого» спринтера — замахнуться на самый сложный вид велосипедных гонок. Ведь на его финишных 200 метрах за 11,5—12 секунд надо суметь разобраться, с кем ты рядом находишься, надо с точностью до сотой доли секунды ощутить миг рывка, не дать понять этого соперникам, постараться лжерывками и прочими обманными действиями усыпить бдительность конкурентов и тем самым навязать им свой рисунок гонки. И вот какой-то школяр, который никогда и настоящего-то спринта не нюхал, решил с ходу стать чемпионом страны. Нахальство Пхакадзе было настолько большим, что оно даже не злило, а забавляло. И я отправилась за высокую стеклянную дверь.