Невыдуманные приключения Свена Хедина

Одельберг Аксель

Верблюда разделали, его горбы были больше и крепче, чем у одомашненных собратьев, и буквально переполнены жиром. Выкопали колодец, но безуспешно.

Впрочем, настырный Касим продолжал копать колодец и все же нашел воду на глубине четырех метров. Через четыре дня, отдыхая в оазисе, они заметили следы пантеры. Можно было предположить, что караван уже недалеко от реки Тарим.

Они переночевали у одинокого тополя, между барханов. Хедин ликовал: «Я первый европеец в этих диких краях. Я как король-завоеватель и подчинил себе эту землю. Она принадлежит мне».

Они

не копали колодец этим вечером, пользовались водой из запаса, предполагая на следующий день выйти из пустыни. Но через два дня вокруг по-прежнему был лишь песок, а влага в выкопанном колодце так и не показалась. Пришлось выпить оставшуюся воду.

Свен решил идти на север еще один день и, если не удастся пополнить запас воды, возвращаться, хотя отступать ему очень не хотелось.

Двадцатого февраля, после десяти дней в пустыне, караван Свена Хедина вышел к лесу у реки Тарим. Они вернулись в обитаемые места.

Абдал,

19 апреля 1896 года

Все население деревни Абдал собралось на берегу реки и с любопытством рассматривало медленно приближавшуюся лодку. Восемь дней Хедин и два гребца плавали по системе озер в нижнем течении реки Тарим, между пустынями Такла-Макан и Лоб.

Главным образом Свена интересовало озеро Лобнор, куда впадала река Тарим, прежде чем исчезнуть. Вечером 19 апреля, проплыв за день шестьдесят километров, Хедин ступил на берег и тут же заметил в толпе людей знакомое лицо.

— Неужели я вижу Кунчикан-бека!

Все изумленно ахнули. Белый человек был здесь в первый раз, но каким-то чудом знал старосту деревни.

Чудо объяснялось вполне естественным образом и было связано с Пржевальским.

Пржевальский побывал в Абдале в 1885 году, почти двенадцать лет назад, и Хедин узнал Кунчикан-бека по портрету в книге Пржевальского. Староста, которому теперь перевалило за восемьдесят, повел Свена в свой дом из тростника и показал портрет и другие подарки от русского исследователя.

Следующие несколько дней Хедин плавал по Лобнору. Озеро очень интересовало географов и исследователей девятнадцатого века. Причина была в том, что на старых китайских картах Лобнор обозначался севернее другого озера — Каракошун. Объясняли это по-разному.

Одна теория утверждала, что китайские картографы просто ошиблись, а на самом деле Лобнор и Каракошун одно и то же озеро. Это объяснение поддерживали Пржевальский, его ученик Петр Козлов и Русское географическое общество.

Профессор Рихтгофен и его ученик Свен Хедин считали Лобнор и Каракошун разными озерами. В этом случае на месте, указанном на китайских картах, должно быть озеро или следы озера. Хедин надеялся найти подтверждение теории своего учителя.

Из Абдала до Хотана была тысяча километров. На обратном пути Хедин попал в затруднительное положение из-за того, что у него не было китайского паспорта. Губернатор Чакалыка не разрешил ему ехать в Хотан через Черчен без паспорта и предложил возвращаться в Хотан через пустыню.

Такая перспектива Хедина не радовала: надо было делать огромный крюк и, кроме

того, пересекать пустыню в летнюю жару. Но больше всего его расстраивало то, что придется возвращаться уже пройденным и положенным на карту путем.

Положение спас командир китайского гарнизона, с которым Хедин сумел подружиться.

— Губернатор не сможет вас задержать, если я не отдам приказ моим солдатам остановить вас, — констатировал новый поклонник Хедина и пояснил, что такого приказа отдавать не собирается.

И Хедин без проблем отправился в Хотан.

Губернатор Хотана, в отличие от своего коллеги в Чакалыке, проявил заботу о Свене и приготовил ему удобное жилье в тенистом парке. Там Хедин мог заниматься своими картами и записями последних месяцев, писать письма и готовиться к экспедиции через Тибет. Верный Ислам-бай прислуживал ему.

Хотан,

29 июня 1896 года

В благодарность за гостеприимство Хедин подарил губернатору Хотана золотые часы с цепочкой. Военный комендант получил револьвер и патроны.

В десять часов утра 29 июня Свен выехал из города во главе длинного тяжело нагруженного каравана. На этот раз весь багаж он взял с собой. Археологические находки, ковры, сувениры, купленные в Хотане, и все то, что не могло понадобиться во время этой поездки, он упаковал и послал в Кашгар консулу Петровскому для дальнейшей отправки в Швецию. Сам Хедин направлялся в Пекин, который с самого начала обозначил конечной целью своего путешествия.

По прямой из Хотана до Пекина было более трех тысяч километров, но ни о какой прямой Хедин, разумеется, не помышлял. Вместо того чтобы сразу ехать на восток к Пекину, он свернул на юг, чтобы перевалить через горную цепь Куньлунь, разграничивающую северные высокогорья Тибета и песчаные холмы пустыни Синьцзяна. В Тибете Свен собирался повернуть на восток, пройти, как обычно, неизвестными путями и через не поддающееся подсчетам время добраться до Пекина.

Тибет был замкнут, неизучен и таинственен и поэтому тянул к себе. Хедин вновь собирался ступить на землю, где до него не бывал ни один европеец. Разумеется, Свен хотел описать и положить на карту этот край. И конечно, он мечтал о подвигах, которые сделают его знаменитым.

Хедин думал пересечь Куньлунь с севера на юг, продвигаясь вдоль реки Керия-дарья, бравшей начало в горах Тибета, но вскоре выяснил, что это невозможно. Вода поднялась слишком высоко. Он вернулся на большую восточно-западную караванную дорогу между горами и пустыней, чтобы найти какой-нибудь более подходящий путь на Тибет.

Хедин ехал по тем же дорогам, что и Марко Поло шестьсот лет назад. Караван двигался неторопливо с постоянной скоростью. 30 июля он выехал из поселка золотодобытчиков Купа с внушительным караваном: двадцать одна лошадь, двадцать девять мулов, шесть верблюдов, три собаки, овцы. Его сопровождали восемь помощников — Ислам-бай, Фонг Ши, Парпи-бай, Ислам-ахун, Рослак, Гамдан-бай, Ахметахун и Курбан-ахун. Фонг Ши, молодой китаец из Хотана, должен был в дороге учить Хедина китайскому.