Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора
Шрифт:
Вариант обратиться за материальной помощью к Ольшанскому, Вилзорт даже не рассматривал. Он и встречаться-то с Аленом пока не хотел. У него были к Ольшанскому примерно такие же чувства, как у Валерии при их первом знакомстве. Это сейчас у неё крепнет уверенность, что Ольшанский не знал о её существовании, поэтому и не принимал участие в воспитании. Но у Вилзорта такой убеждённости не было. Он полагал, что мать могла рассказать Алену о беременности, но тот не захотел брать на себя ответственность.
— Мы в любом случае во всём разберёмся, — это было их совместное решение, произнесённое чуть ли не хором.
Какими
В планах был ещё разговор со Златой. Лера собиралась ещё раз расспросить её о видении, которое пришло ей в комнате сторожевой башни. Может, какая-то деталь натолкнёт Леру на мысль. Важны любые подробности.
Она подходила к кабинету Тоцкого, опасаясь, что его ещё нет на месте. Отсыпается поди. Но за секунду до того, как постучаться и открыть дверь, Лера непостижимым образом учуяла, что кабинет в данный момент обитаем.
По старой доброй привычке она вошла бодро и воинственно. А Тоцкий по старой доброй привычке встретил её начальственно-ректорским взглядом. Эх, хорош, демонюка! Возвышается над стопками фолиантов грозной монументальной горой. Каждый раз, когда Лера видела его после перерыва, пусть даже небольшого, всего в несколько часов, она невольно обращала внимание на его изуверскую мужскую привлекательность. А сегодня это изуверство было усилено ещё и лёгкой сексуальной щетиной. Ай-ай-ай! Ректор и не брит?! А если дьер Казимеж из попечительского совета пожалует? Чем будете оправдываться, господин ректор? Не успели побриться, потому что в дартс полночи со студенткой играли? Ай-ай-ай!
Воспоминания о дартсе и о том, что после него последовало, прилило краску к щекам. Лера возмутилась своей реакции и сделалась ещё воинственнее.
— Дьер Ян, — пошла она в атаку. — Хочу напомнить, что первой парой у меня магический этикет…
— Вы о реферате?
— Да.
— Он готов, — Тоцкий невозмутимо указал взглядом на листы, которые лежали на столе.
Всё-таки сделал? Леру накрыло удовольствие с примесями самых разных чувств: злорадство, что ему пришлось полночи корпеть над ЕЁ рефератом; облегчение, что не получит неуд от Фрекен Бок и… странно (неужели?) благодарность, что он корпел полночи над ЕЁ рефератом.
Она подошла к столу и взяла листы, аккуратно сшитые скобой.
— Дьер Ян, а что насчёт моего платья? Вы же обещали отправить мне его с посыльным, но я пока его не получила.
На самом деле платье беспокоило Леру сейчас гораздо больше реферата. Но она надеялась, что если уж Тоцкий не нанял посыльного, то, по крайней мере, хотя бы не забыл сам прихватить платье с собой.
— Получите чуть позже. Я отдал его прачке, чтобы привела в божеский вид. Она отчиталась, что уже всё готово и отправлено.
У Леры кровь от лица отлила. Чёрт! Плакали ценные чернила. А гризли так старался.
— Мне показалось, вы расстроились? — Тоцкий, зараза, ещё и улыбался. — Наделся, что вы, напротив, будете рады, что я избавил вас от грязной работы.
— Я собиралась заняться платьем сама, —
— Не беспокойтесь, прачка очень опытная. Она всё сделает в лучшем виде. Ни пятнышка не останется, — заверил Тоцкий.
И такой при этом довольный, будто спасение Лериного платья было смыслом его жизни. Она сердито зыркнула, но промолчала, потому что не придумала, к чему придраться. По идее, он ведь действительно хотел как лучше.
Тут ещё и мобильный кристалл в кармане завибрировал. Наверное, положено выходить из кабинета ректора, прежде чем пользоваться мобильным, но Валерия была слишком взбудоражена, чтобы помнить о дисциплине и субординации.
— Что-то важное? — поинтересовался Тоцкий, когда Лера прослушала сообщение.
— Это от Ольшанского. Он подтверждает сегодняшнее приглашение в клуб. Говорит, заказал столик. Пришлёт к шестнадцати часам экипаж к входу в главный корпус академии.
Лера отчиталась в таких подробностях потому, что это всё и Тоцкого касалось. Ведь именно с сегодняшней встречи с Ольшанским они собирались начать изображать счастливых жениха и невесту.
— Отлично, — кивнул Тоцкий, поднимаясь из-за стола. — Я отменил все встречи и готов сопровождать вас.
Башенный колокол разразился гулкими ударами, означающими начало первой пары. Лера собиралась развернуться и идти, но Тоцкий приближался к ней с таким видом, будто разговор не окончен.
— Кстати, — он вынул из кармана бутылёк из тёмного стекла, — подумал, может вам пригодиться.
— Что это?
Тоцкий подошёл уже так близко, что Лера уловила аромат его парфюма. Что-то свежее, морское, летнее, щекочущее ноздри и нервы.
— Прежде чем отдать платье прачке, я собрал с него чернила, — он вложил бутылёк ей в руку. — Они тут.
Что?! Лера недоверчиво встряхнула флакончик. Там действительно плескалась какая-то жидкость. Неужели это те ценные чернила, которые были в пенале? Она вскинула на Тоцкого глаза. Тот коварно улыбался.
— Когда вы отправили сообщение с просьбой вернуть платье, мне подумалось, что вас интересует не столько испорченное платье, сколько то, чем оно испорчено. Ведь так?
Вот дьявол! Обо всём догадался, но дразнил. И надо было бы хорошенько разозлиться на него за его козни и происки, на то, что сразу не сказал, а мучил, но Лера слишком была рада, что чернила спасены, чтобы злиться. Она так сильно ликовала, что чуть в знак благодарности не чмокнула Тоцкого в его небритую щёку. Но инстинкт самосохранения вовремя её остановил. К этому дьяволу-искусителю только прикоснись, добром не кончится. Хотя в Лере откуда ни возьмись взялось возмутительно сильное желание почувствовать губами колкость его щетины, она мужественно сдержалась.
— Не хотите рассказать, кто и зачем прислал вам тот футляр и что в нём было на самом деле?
— Не хочу, — Лера развернулась и направилась к выходу. Надо было бежать, пока её благодарность за спасённые чернила не вылилась всё-таки во что-то опасное.
Глава 45. Безобразие!
Лера вышла из кабинета Тоцкого и направилась в учебный корпус. Мчала по коридорам со скоростью торпеды, но всё равно опоздала. Когда она вошла в аудиторию, где должно было проходить занятие по магическому этикету, Фрекен Бок уже была на месте.