Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора
Шрифт:
Нет, оказалось, что он имел в виду кое-что другое — настолько убедительный аккорд, что не только Ольшанского, но и Леру пробрало.
— Я тоже и просыпаюсь, и засыпаю с мыслью о брачной церемонии… — выдал Тоцкий всё с тем же напором, — …с мыслями о невесте, и о нашем ребёнке.
Лера и Ольшанский оба синхронно подпрыгнули на месте как ужаленные. Каком ребёнке?!
— Я стану дедушкой???!!! — на лице Алена отобразился нераспознаваемый букет бурных эмоций.
И хоть смотрел он на Леру, ответить взялся Тоцкий.
— Станете, дьер Ален, обещаю. Не берусь назвать точное время. Но медлить мы не будем, ведь
В глазах — бесы пляшут. Похоже, ему удовольствие доставляет смущать и шокировать её. Она гневно сверкнула на него глазами — одним взглядом прочитала целую возмущённую отповедь. А он сделал невинный вид: мол, ты же сама просила какой-то весомый аргумент.
Ах так?! Дразнит?! Ладно, Лера тоже дразнить умеет.
— Да, не будем затягивать, — согласно кивнула она с самой милой улыбкой. А потом, обращаясь к Ольшанскому, добавила: — Дьер Ален, Ян так любит детей. Хочет, чтобы у нас было минимум семь.
Валерия злорадно наблюдала, как на слове "семь" у Тоцкого дёрнулся глаз. Вот так-то, дьер Дьявол. Лера тоже может выбить из колеи. Уголок рта поднялся в победной улыбке. При этом она, подражая ему, сделала невинный вид, типа: вы же просили подыграть. Вот и подыгрываю.
Они с Тоцким так увлеклись безмолвной беседой взглядами, что на какое-то время забыли об Ольшанском. Но он сам напомнил о себе:
— Дьер Ян, не могли бы вы оставить нас с дочерью наедине на пару слов?
— Хорошо, — Тоцкому ничего не оставалось, как согласиться. — Прогуляюсь на кухню. Уточню у шеф-повара насчёт десерта.
Пока он удалялся с террасы, Лера смотрела на Ольшанского. Что он хочет сказать? Зачем попросил Тоцкого уйти? Неожиданно накатило волнение. Это в паре с Яном играть было весело, в крови кипел азарт, спектакль казался захватывающим. А вот так, один на один с Ольшанским, получится ли кривить душой?
Зелёные глаза Алена смотрели тепло и пронзительно.
— Я старый лис, девочка моя, меня трудно провести. Но вам, двум прохвостам, удалось. Вы притворялись, но были искренними. Не знаю, что это значит. Не знаю, что между вами, но… вот, держи, — он протянул ей свёрнутый в трубку договор помолвки. — Делай с ним, что хочешь. Порви, сожги или оставь. Тебе решать.
Лера взяла бумаги. Растеряно смотрела на них.
— И да, если он посмеет хоть чем-то тебя обидеть, только скажи.
Сердце щемило. В каждом слове мужчины, что сидел напротив, чувствовалась отцовская любовь. Лера никогда не знала, что это такое. Как это, когда у тебя есть отец? Человек, который всегда будет на твоей стороне. Который всегда готов защитить и подстраховать. Но любит настолько, чтобы дать свободу.
— Спасибо, отец…
Лера смогла. Губы легко справились с этим словом. Оказывается, оно такое тёплое на вкус. Надёжное. Родное. Светлое. Настоящее.
Они смотрели друг на друга. Молчали, остро переживая этот особенный момент.
Лера даже сразу не заметила, что на террасе появился официант с большим подносом. Только когда он приблизился к столу, она увидела, что им несут очередной шедевр от шеф-повара. Блюдо с фруктовым тортом стояло посредине подноса. А по краям чайник и дымящиеся чашки с чаем.
Всё, что произошло потом, длилось, наверное, не больше секунды, но для Леры время растянулось. Она заметила, что официант теряет равновесие.
Лера сама не поняла, как это произошло. Ей захотелось предотвратить неминуемое. Сильно захотелось. Она тряхнула кистью, и Ален вместе со стулом резко откатился в сторону. Всё содержимое подноса соскользнуло не на него, а на пол. Туда, где только что стоял его стул.
Получилось! Сработало так, как должно! Первый раз в жизни Лера смогла применить магию просто по желанию. Никто её не раздражал, не злил, не заводил. Этого не потребовалось. Она захотела — и всё случилось!
Поднялся страшный гвалт. Звон разбитой посуды, чертыхания Ольшанского, извинения бледного как полотно официанта. Уже и другие работники мчались на террасу на помощь проштрафившемуся.
Алену хватило минуты, чтобы понять, что произошло.
— Девочка моя, твоя работа?! — в его глазах светилась отцовская гордость. — Моя дочь!
Глава 49. Интересная деталь
Всю обратную дорогу до студгородка Валерия думала об Ольшанском. Он взял с неё обещание, что теперь они будут часто встречаться, вместе проводить время, навёрстывать упущенное. Он и идею совместного катания на роликах не оставил. Лера вспоминала об этом с улыбкой. Но к тёплым чувствам примешивалась тревога. Сегодня Ален снова чуть не стал жертвой опасного инцидента. Лера не знала, что и думать. Выскользнувший из рук официанта поднос — это чистая случайность или очередное звено в череде напастей, которые подстраивает ему собственная магия?
Хотелось узнать, что по этому поводу думает Тоцкий. Его даже спрашивать не пришлось, он будто прочитал её мысли и принялся отвечать на не прозвучавший вопрос.
— Считаю, нам нужно продолжать эксперимент, — заявил он. — Будем и дальше играть роль счастливых жениха и невесты. Когда Ольшанский окончательно поверит в наши отношения, его магия начнёт успокаиваться. А если напастей не станет меньше — это будет доказательством, что Корнелия водит его за нос.
Валерии идея Тоцкого нравилась. Уж если начали, нужно идти до конца.
— Думаю, стоит завтра вечером поехать в оперу, — предложил он. — А послезавтра можем отдохнуть в гольфклубе.
— А смысл?
— Уверен, до Ольшанского быстро дойдут слухи, где и с кем его дочь проводит время. Это окончательно убедит его, что мы всерьёз собрались пожениться.
Чего не сделаешь ради отца? Даже с дьяволом в оперу согласишься поехать.
— Сейчас в нашем театре выступает гастрольная труппа из соседнего княжества с нашумевшей постановкой «Ночь в старом замке», — продолжал соблазнять Тоцкий, хоть Лера уже и без того решила согласиться. — Спектакль имеет бешеный успех. Декорации реалистичны, игра актёров безупречна. Говорят, зрители чувствуют себя участниками действа. Ходят слухи, что в постановке задействуют магию, хоть это и запрещено. В любой момент спектакли могут отменить из-за нарушения правил, но мы ещё можем успеть собственными глазами увидеть из-за чего весь сыр-бор.