Невыносимый Дар
Шрифт:
— Что у вас? — Похоже, ответ не очень устраивает шэха. Но мне все равно. — Ты уверена, что он тот, кто тебе нужен? У пацана столько проблем, что ты их не решишь никогда. Он способен только утянуть на дно. А ты и так почти там…
— Я знаю. Между нами ничего нет, — отвечаю я, понимая, что это ложь, но правда настолько сложная, что я все равно не смогу объяснить шэху. Он смотрит недоверчиво. Приходится добавлять.
— Понимаю я все. Правда. Вся эта ситуация… я не верила, что мой преследователь Викс… боялась, что этот… — замолкаю, отказываясь произносить ненавистное имя, но шэх прекрасно
— Ты ездила к матери?
— Не к матери, хотя и ее я видела. А касаемо алкоголя. Обещаю, это не повторится.
— Я обещал парню, что буду его тренировать. Ему это нужно, но… мой приоритет — ты. Я тебя, по сути, вырастил, я постарался вытащить тебя из дерьма. Если я увижу, что из-за его присутствия рядом, ты опять катишься в бездну…
— Что будет? — не люблю, когда мной пытаются манипулировать. Только вот я знаю шэха. Это не манипуляция. Это четкая позиция, от которой он не отступит.
— Я не буду заниматься им.
— Это глупо. — Я пожимаю плечами. — Мы вместе учимся. Тренируется Дар или нет, если тренируется, то у кого именно, не имеет значения. Не нужно меня шантажировать. Я успела изучить Дара не хуже вас, и возвращаться в бездну не хочу сама. Только вот я почти там. И Дар в этом не виноват. Виноват тот, кто пытается меня туда целенаправленно столкнуть. Маньяк. Мне нужно было убедиться, что он мертв.
— Убедилась?
— Да. Но есть еще кто-то.
— Насколько я знаю, Викс покончил собой.
— Тогда все закончилось.
— Но ты в это не веришь?
— Не знаю, — признаюсь я, и едва магмобиль тормозит у дома шэха, выскакиваю и убегаю в свою комнату, отметив, что магмобиля Дара нет. Похоже, парень вернулся или домой или в колледж. Так лучше.
Дар
Еду к бабушке. Можно бы в колледж, но я не хочу. Настроения нет, занятия почти закончились, к разговору с братом я еще не готов. Не остыл, да и он тоже, думаю, злится, а, значит, снова поругаемся. Ну и у меня важные дела дома.
Каро не в курсе, что сразу же после их тренировки, будет моя. Но, естественно, на особых условиях. Мирс Амелия изменила бы себе, если бы не пожелала все контролировать. Первая тренировка только в домашнем зале. Там, где бабушка сможет отслеживать процесс, и, если возникнет необходимость, восстановит экзоскелет. В целом, разумный подход. Но при ней я не смогу расслабиться и выложится на все сто процентов, я никогда не покажу ей, что моментально заметил шэх и, буквально с первой встречи поняла Каро. Конечно, треки, гонки, падение с осы, перевернувшее жизнь — все это должно бы намекнуть бабушке на то, что я настоящий адреналинщик, но в первую очередь для нее я внук.
Глупо надеяться сразу попасть в одну группу с Каро, да и не уверен, что я готов к такому испытанию или унижению.
Дома тихо и привычно. Мне нравится это ощущение неспешного течения времени. Мне именно здесь хорошо, я могу расслабиться и быть собой.
— Кит говорит, вы поругались, — замечает бабушка, когда, я переодевшись, спускаюсь в просторный
— Я с ним не ругался,— отвечаю безразлично, начиная плавную разминку. Все движения медленные, по особой траектории, позволяют подготовить мышцы, которые сковывает экзоскелет, к более активным движениям и избежать травм.
— Но ты не отвечаешь ему, он пытался вчера связаться с тобой весь день. — Бабушка умеет быть настойчивой, если не сказать настырной.
— Я был занят.
— Дар, так нельзя. Брат переживает за тебя.
— Я ничего с этим не могу поделать. — Останавливаюсь, совершенно очевидно, отставать она от меня не планирует. — Ради разнообразия, Киту стоило бы переживать о себе. Ему бы пошло на пользу.
Знаю, что не стоит это говорить, когда бабушка и так недовольна, но я устал, потерян, и меня все раздражают. В таком состоянии сдержаться сложно. Я просто пытаюсь стать нормальным для того, чтобы меня полюбила одна конкретная девушка, но это невозможно, и я злюсь. Я не могу предложить ей себя такого — это несправедливо по отношению к ней, а другого у меня нет. А бабушка и Кит не понимают, что такого себя не люблю я. Каро ни при чем, они ни при чем, дело только во мне. Мне некомфортно быть таким. Но бесполезно пытаться это объяснить людям, которые относятся ко мне по принципу «слава богу, что выжил». Нет, я им благодарен, просто они не смогут понять, почему мне настолько хреново, что хочется выть.
К счастью, разговор продолжать не приходится. Приезжает шэх. И я уже начинаю переживать по другому поводу — перед тренировкой. Но это приятное и долгожданное волнение.
Это тяжело. Мучительно. Стыдно из-за своей беспомощности, но я упорно сжимаю зубы и повторяю вновь и вновь. Магии не хватает на элементарные вещи. Я не могу прыгнуть сальто, даже вперед. Кости экзоскелета не дают так сгруппироваться, а магии, которая может дать инерцию, почти нет. Элементарный ледяной волчок, и тот для меня за гранью возможного. Сам не замечаю, как подтягиваю магию брата, совсем чуть-чуть — неиспользованный резерв еще с вечеринки. Но шэх удовлетворенно кивает. Чувствую, он ожидал меньшего.
Сначала шэха напрягает цепкий взгляд бабушки. Но потом тренер расслабляется и начинает меня гонять, увеличивая по чуть-чуть нагрузку. Понимает, что бабушка не собирается вмешиваться. Она умеет быть незаметной и не лезть. Слишком давно работает сама и ценит, когда специалисту не мешают.
Так и сидит в углу зала в кресле всю двухчасовую тренировку. Даже я про присутствие мирс Амелии скоро забываю.
— А вы не думали про единение… — спрашивает шэх у бабушки, пока я прихожу в себя в конце тренировки, валяясь на татами. Вижу, как она бледнеет и сжимает губы, выплюнув безапелляционное: