Невыученные уроки (Рассказы)
Шрифт:
— Мы тут хомяков кормили. Только Синицына совсем ни при чем. Она даже и не хотела вовсе. Она говорит: «Не надо, Таисия Иванна не разрешает». А я заладил: «Давай покормим, давай покормим». Так что Синицына не виновата. Наказывайте меня.
Он так трагически склонил голову в ожидании кары, что учительница просто не могла не оценить его благородства. Она улыбнулась и снисходительно кивнула:
— Ладно, джентльмен, на первый раз прощаю. Но больше этого не делайте. Их нельзя перекармливать, иначе можно только навредить.
Леха сидел в шкафу в ожидании, когда его выпустят из заточения, с тоской вслушиваясь в гомон голосов. Класс заполнялся ребятами. Близилось начало урока, но Леха не терял надежды, что Женька придумает, как его освободить.
И тут раздался звонок. Ждать дольше было нельзя. Леха толкнул дверь и с ужасом понял, что заперт. Только теперь узник в полной мере осознал трагизм своего положения. Ему не оставалось ничего другого, как сидеть весь урок в шкафу.
Лехе повезло, что в двери была замочная скважина. Обзор, который предлагало ему это единственное оконце, связывающее его с внешним миром, был весьма жалким, но, к своей радости, Леха обнаружил, что за партой, стоящей как раз рядом со шкафом, сидит Женька с Синицыной. Конечно, это мало помогало ему в теперешнем положении, но все-таки как-то обнадеживало.
Таисия Ивановна сделала перекличку.
— А почему нет Потапова? — спросила она.
У Лехи сжалось сердце. Казалось, никогда еще ему так мучительно не хотелось присутствовать на уроке. Он услышал голос Женьки:
— Он к врачу пошел. У него уши болят.
Уши у Лехи и правда болели, но не настолько, чтобы он не услышал, как учительница с сомнением проговорила:
— А мне казалось, что я его сегодня видела. Может, он приболел оттого, что я наметила его спросить?
Когда Леха услышал о планах Таисии Ивановны, его желание посетить урок сильно поколебалось. Во всяком случае, неизвестно, что лучше: иметь в журнале — «нб» или «двояк». Теперь Лехе было немного легче смириться со своим незавидным положением. Он притулился к стенке и стал ждать.
Казалось, урок идет целую вечность. Леха сидел, согнувшись в три погибели. Ноги у него затекли, шею ломило. Он попробовал пошевелиться и расправить плечи, но тут задел головой полку. Один штырек, поддерживающий ее, расшатался и держался на честном слове. Леха осторожно отодвинулся назад, но тут небольшой кусок штукатурки возле штыря отвалился от стенки, полка хряпнула и опустилась прямо Лехе на плечи.
К счастью, звук был не очень громкий, но главное, что, услыхав шум в шкафу, Женька не растерялся. Он тотчас сбросил на пол портфель, просыпав все книжки, так что, повернувшись к классу от доски, Таисия Ивановна встретилась с его невинным взглядом.
— Простите, я нечаянно, — искренне сказал он.
Молча покачав головой, биологичка продолжала рисовать на доске схему круговорота воды в природе. Стоило ей отвернуться, как Женька бросил в сторону шкафа испепеляющий взгляд. И о чем там только Леха думает!
А Леха думал о том, чтобы устоять. Он уже не сидел, как барон, развалившись на венике, а, скрючившись, стоял и, подобно античному атланту, поддерживал на себе злосчастную полку. Силы героя быстро иссякали, и он понимал, что до конца урока ему никак не дотянуть.
И тут в шкафу раздался грохот.
На этот раз нужно было уронить по меньшей мере с десяток портфелей да еще хорошенько по ним наподдать, чтобы звук выглядел правдоподобно. И Женька сдался.
Взгляд Таисии Ивановны ничего хорошего не сулил.
— Что там в шкафу? Лена Синицына, нука открой! — сказала она.
Синицына поднялась и на трясущихся ногах шагнула к шкафу. Она открыла створку — и зрелище, представшее ее взору, до конца дней запечатлелось у нее в памяти. Перед ней было лицо, вернее, даже не лицо, а то, что от него осталось. Скальпа не было, а вместо кожи зияли кровавыми ранами мышцы.
— Скальп снял!.. — прошептала она и стала медленно сползать на пол.
Только после того, как Синицыну откачали, открыли соседний шкаф, где под таблицами был погребен Леха. Потом Женька доказывал, что Леха — самый настоящий везунчик, ведь мало того, что он не ушибся, еще и треугольник разломился на две части. Может быть, насчет везения Женька был прав, потому что, когда Леха увидел муляж человеческой головы с открытыми мышцами, он понял, что ему в самом деле посчастливилось, что он не оказался рядом с ним в другом шкафу.
Правда, в кабинете директора фортуна Лехе изменила, но Женька успокоил друга: — Не бери в голову, Леха. Все плохое когда-нибудь кончается. Жалко, конечно, что биологичка сказала, что на пушечный выстрел нас к кабинету не подпустит, но ничего. Я на следующую неделю на уборку кабинета химии записался.
Стражи порядка
У Жорика в руках был красивый новенький планер. При виде модели у Женьки с Лехой от восторга, что называется, «в зобу дыханье сперло». И что самое удивительное, Жорик направлялся прямо к ним.
— Ребята, не присмотрите за планером, пока я в магазин сбегаю? — спросил Жорик.
Вопрос прозвучал музыкой в ушах неразлучных друзей. Неужели Жорик в самом деле оставит планер на полное их попечение? Это было круто. Женьку прямо-таки распирало от гордости.
— Какой разговор? Можешь на нас положиться. Муха не сядет. Леха вообще прирожденный бодигард. Лех, покажи бицепс. — Женька с энтузиазмом ширнул друга в бок.
— Ладно, культуристы. Надеюсь, бицепсы вам не понадобятся. Я по-быстрому, — улыбнулся Жорик, водружая планер на скамейку.
— Можешь не торопиться. Мы его будем изо всех сил охранять, — заверил его Женька.
Жорик ушел, и друзья принялись охранять планер изо всех сил, но вскоре Женька понял, что делать это не так-то просто, а точнее — совсем непросто, потому что охранять его было решительно не от кого. Это было непредвиденное осложнение. Подумать только, охранять планер по поручению самого Жорика и чтобы ни одна живая душа об этом не знала! Но возмутительнее всего было то, что Леха сидел с таким преспокойненьким видом, как будто его вовсе не волновало, хорошо они охраняют планер или нет.