Незабываемый вальс
Шрифт:
Для Батисты граф Ирвин Хоксхед был самым красивым мужчиной на свете. Он воплощал в себе все те черты романтических героев, о которых ей довелось прочитать. Думая об этом, она покраснела от смущения. Но что могла предложить, что могла дать она ему взамен? Юная девушка, ничего не понимавшая в жизни, глупенькая и неопытная? Девушка, которая буквально навязала ему себя и чье общество уже было ему в тягость?
Батиста закрыла лицо руками. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной и
«Если он не найдет маму… Я должна… сама оставить его, он и так сделал для меня очень много», — решила Батиста.
Ей стало совсем тоскливо при мысли, что она останется одна, без него в этом красивом, веселом, но совершенно чужом городе. Как страшно знать, что он где-то совсем рядом, но не видеть его; бояться, что он уже никогда не придет на помощь!
— Что мне делать? Господи… что… мне делать?!
Этот крик вырвался из глубины ее сердца, и Батиста с отчаянием подумала, что на этот вопрос нет ответа, а если и есть, то ей не найти его.
«Я стала ему в тягость! Он устал от меня. Он хочет наслаждаться жизнью в Париже, а я мешаю ему!»
И ее сердце снова заныло. Тут Батиста вспомнила, что у нее нет ни гроша, что графу она обязана даже одеждой, которую носит, и что ей вряд ли когда-либо удастся отблагодарить его за все доброе, что он сделал для нее.
Девушка услышала звук открывающейся двери и быстро обернулась. Неужели граф так скоро вернулся? «Хотя, — подумала она, — со времени его отъезда прошло уже больше часа».
В библиотеку вошел виконт.
— Я не ожидал застать вас здесь одну! — воскликнул он.
— Мой дядя уехал на важную встречу, — пояснила она.
Виконт вспомнил, куда уехал его друг. Ему было известно и то, что он решил не брать с собой Батисту.
— Ах, да, конечно, — сказал он поспешно. — Мне следовало бы развлекать вас в его отсутствие, мадемуазель Батиста.
— Это еще не поздно сделать, — улыбнулась Батиста. — Для начала посоветуйте мне, какой из новых романов стоит прочесть. Какой, на ваш взгляд, мне понравится больше?
— Все они чересчур фривольны для вас, — ответил виконт.
— Можно подумать, что я совсем ребенок и должна довольствоваться только детскими сказками, — обиделась Батиста. Я уже вполне взрослая и хочу прочитать все те книги, которые мои сверстницы прочитали уже давным-давно.
— Можно подумать, вас ограничивали в выборе книг, — сказал виконт. — Его милость не такой уж зануда, когда речь заходит об образовании его племянниц. Даже таких прелестных племянниц, как вы.
Батиста вдруг поняла, что допустила оплошность. Она говорила о себе, забыв, что играет роль племянницы графа.
— Мое образование ограничивал не дядя Ирвин, — быстро поправилась она, — а мои гувернантки.
—
Батиста кивнула.
Эта беседа немного смущала ее, и потому она с удвоенным интересом принялась разглядывать книги.
— Может, мне прочитать «Мадам Бовари»? — спросила она. — Я, помнится, читала отзывы об этой книге в газетах.
— Она считается весьма непристойной, — заметил виконт, — хотя, не скрою, это настоящий шедевр.
— Непристойная или нет, но я непременно прочитаю ее.
— Боюсь, вам еще рано. Вы слишком молоды.
С этими словами хозяин дома приблизился к Батисте и как-то странно посмотрел на нее.
— Вы так восхитительно молоды, так чисты и непорочны, — говорил виконт будто самому себе.
Она удивленно взглянула на него, и он спросил:
— Вы когда-нибудь целовались с мужчиной?
— Н-нет, — созналась Батиста, — но я представляла… на что это… должно быть похоже.
— И как же вы себе это представляли?
Батиста снова ощутила обжигающий поцелуй графа на своей руке и то странное чувство, которое пробудилось тогда в ней. И Батиста представила, как граф поцелует ее в губы.
Наверное, она почувствует при этом еще более восхитительное чувство! Поцелуй графа должен быть чем-то особенным, прекрасным, а все потому, что она любила его.
Вчера, когда Батиста поцеловала его руку, приятная дрожь охватила ее и эхом отозвалась в сердце. В тот момент она не могла понять, что с ней случилось.
Теперь она решила, что все дело в магнетизме, который исходит от графа. Батиста всегда ощущала его обаяние, но только вчера вечером непосредственно соприкоснулась с этим, целуя графу руку.
— Как вы думаете, что вы почувствуете, мадемуазель Батиста, когда вас поцелует мужчина? — допытывался виконт.
Его вопрос прервал ход ее мыслей, но она ответила, все еще думая о графе:
— Уверена, это будет прекрасно… прекраснее… замечательней всего… что раньше случалось со мной. В то же время мне будет немного… боязно.
— Боязно? — удивленно переспросил виконт.
— Что мужчина, целующий меня… будет разочарован. Я ведь так… неопытна.
— Я думаю, этому не бывать. Любой мужчина почтет за честь для себя в первый раз поцеловать такую красавицу, как вы.
Голос виконта звучал глухо.
Он подошел ближе и обнял Батисту.
— Позвольте открыть вам всю прелесть поцелуя, — сказал он мягко. — Обещаю, вы не разочаруетесь.
Батиста никак не могла ожидать подобного поступка от приятеля графа и потому была застигнута врасплох. Девушка не успела еще ничего понять, как он уже прижал ее к себе, взял рукой за подбородок и слегка поднял ее голову. Его губы были уже совсем рядом.