Незапертая дверь
Шрифт:
– Кто, Коротков?
– Тот, с кем ты на свидание собралась.
– Почти. То есть наполовину... В общем, он несколько дней назад ушел от жены.
– Вернется, - убежденно произнесла Наталья.
– Ну и пусть, - Ира упрямо поджала губы.
– Но на свидание-то можно сходить? Пока он не вернулся.
– Сходи, сходи. Только грим пойди смой, на тебя вблизи смотреть страшно.
– Неохота возиться, я дома умоюсь. Ну все, пока, мы поехали!
Ира чмокнула Наталью в щеку и умчалась в сопровождении Руслана и Яны Нильских.
Дома Наталья занялась ужином для мужа и сына, которые должны были появиться около девяти. Отбивая мясо, она то и дело поглядывала на пол, по которому невесомыми комочками летал тополиный пух. С
Первым явился сын Алеша. Вот и хорошо, подумала Наталья, Алешка не испытывает тяги к компании, не станет ждать Андрея, быстренько поест, и ему можно будет сунуть в руки пылесос. Пусть ужин отрабатывает.
– Мам, а пахнет-то вкусно!
– заявил он, появляясь в просторной кухне-столовой.
– Чего сегодня дают?
– Отбивные с гречкой и салат, - ответила Наталья с улыбкой, целуя сына.
– А картошечки жареной?
– жалобно протянул Алеша.
– Сегодня обойдешься. Картошка кончилась два дня назад, и, пока ты ее не принесешь из магазина, она в доме не появится. Кроме того, тебе картошку с мясом есть нельзя, а то скоро в дверь не пройдешь.
– Понял, не дурак, - покладисто кивнул юноша.
– Завтра куплю.
Он в считанные минуты справился с обильным ужином, залакировав его огромной чашкой чаю с куском вафельного торта.
– Алешка, ну как в тебя столько влезает?
– засмеялась Наталья, не перестававшая удивляться способности сына поглощать пищу в немыслимых количествах.
– Я много лет тренировался, - отшутился тот. Дождавшись, когда сын встанет из-за стола, Наталья собрала грязную посуду, поставила ее в мойку.
– Сынок, я думаю, будет правильно, если ты включишь пылесос, - сказала она, принимаясь за мытье посуды.
– Ну мам, у меня завтра экзамен, - заныл Алеша.
– Мне еще поучить надо.
– Поучишь, - спокойно ответила она.
– До утра времени много. Полчаса ничего не решают.
– Ты зловредина, - пробурчал сын, понимая, что от пылесоса ему не отвертеться.
– Возможно, - произнесла Наталья, не оборачиваясь.
– Но пылесосить все-таки придется.
– Ну мам!
– Не нравится - переезжай в собственную квартиру, она стоит пустая, тебя ждет. Вот съемки закончатся, Руслан с Яной уедут - и пожалуйста, можешь переселяться. Тебе скоро двадцать лет исполнится, ты уже вполне можешь жить один, твой брат в двадцать лет был совершенно самостоятельным. Но ты же боишься от мамкиных пирогов и котлет оторваться! За то, что я тебя каждый день кормлю, можешь раз в неделю что-нибудь сделать по дому, не переломишься.
Она говорила ласково, и суровые по сути слова звучали совсем необидно и ничуть не напоминали семейную сцену. Алеша понуро потащился в сторону кладовки, где стоял пылесос. Дальше вечер покатился по привычной колее. В разгар уборки пришел муж, Наталья снова накрыла на стол, на этот раз на двоих. Как бы она ни была голодна, но совместная трапеза с мужем - это для нее святое. Андрей был для нее не только мужем, но и на протяжении полутора десятков лет близким другом, с которым можно все обсудить и посоветоваться по любому вопросу. Он совсем не похож
– Как твой бизнес?
– спросила она, как спрашивала его каждый день.
– Процветает, - коротко ответил Ганелин. Наталья спрашивала больше по привычке, потому что знала: Андрей не станет обсуждать с ней дела фирмы. Да и ей, по совести сказать, вникать в финансовые и организационные тонкости бизнеса было совсем не интересно. Она ничего в них не понимала, даже в свое время, еще учась в институте, чуть было не схлопотала "неуд" по политэкономии. Тогда спасла испещренная отличными оценками зачетка, ей предложили пересдать экзамен на другой день и с закрытыми глазами поставили "хорошо", хотя Наташа сознавала, что не знает предмет даже на троечку.
– А что у тебя на площадке?
– поинтересовался в свою очередь муж.
Наталья принялась подробно и с удовольствием рассказывать ему о том, как прошел съемочный день, и о том, что снова приезжал оперативник с Петровки и задавал какие-то новые, очень странные вопросы про Яну.
– Ты знаешь, Андрюша, у нас из-за всех этих печальных событий получается перерасход средств, - осторожно сказала она.
– Мы выбились из графика, и вполне вероятно, придется потом платить за дополнительное время аренды павильона. Рабочий день удлиняется, приходится людям доплачивать, и все такое. Наш директор производства просто с ума сходит, он же каждую копейку считает, а они теперь утекают как сквозь пальцы. Мне даже страшно тебя спрашивать...
– Наташенька, ты сначала потрать то, что есть, а там посмотрим.
– Но может так случиться, что мы потратим твои деньги, а картину не доделаем. И что тогда? Ты уверен, что сможешь найти дополнительные средства, чтобы мы закончили сериал?
– Честно?
– Андрей очень серьезно посмотрел на жену.
– Нет, не уверен. Я человек, испорченный Булгаковым, и никогда не загадываю на несколько месяцев вперед. А то вдруг Аннушка уже разлила масло, а мы тут с тобой планы строим.
– Так что же мне делать, Андрюша?
– растерянно спросила Наталья.- Я выпросила у тебя деньги, мы все подсчитали, и я была уверена, что смогу на них снять сериал. А теперь у меня есть основания опасаться, что этих денег не хватит. Я могу пойти на удешевление проекта, сделать его на несколько серий короче. Руслан все время здесь, мы и так работаем "с колес", мы переделаем сценарий таким образом, чтобы гарантированно уложиться в те сроки, на которые у нас арендован и оплачен павильон, и в ту сумму, которую ты нам выделил. Но я должна понимать, нужно мне это делать или нет. Я должна знать уже сейчас, могу ли я рассчитывать на то, что ты дашь нам еще денег сверх оговоренных, или не могу.
Андрей обнял ее за плечи, привлек к себе, поцеловал в висок.
– Ну что я тебе могу сказать, Наташенька? Бизнес есть бизнес, он никогда не идет ровно и гладко, всегда бывают периоды взлета и жуткие провалы. Сейчас, вот именно в эти недели, у нас провал. Сколько времени он продлится? Не знаю. Иногда провальные периоды заканчиваются через два-три месяца, иногда тянутся год и дольше. Достаточно, чтобы контейнеры с грузом застряли на таможне, и мы в простое. Товар оплачен, деньги за него переведены за рубеж, а мы не можем его продать и вернуть затраты, не говоря уже о получении прибыли. Деньги вовремя не получены - не проплачиваются следующие контракты. Кроме того, если мы не продаем товар и не получаем деньги, нам нечего положить в банк, и мы теряем банковский процент. На таможне сейчас творится черт знает что, мы закупили в Германии и Австрии медицинское оборудование и уже два месяца не можем выцарапать его у таможенников. Деньги вложены огромные, а сколько мы на этом потеряем - сегодня пока трудно сказать. Я понимаю, я тебя не успокоил, но ничего более внятного я пока сказать не могу, ты уж извини.