Независимая жена
Шрифт:
На следующее утро она совсем не удивилась, когда ее вызвали в офис Риса, едва она вошла в здание. Салли помедлила несколько мгновений, наслаждаясь тем, что заставляет его ждать, неторопливо подняла сумку на длинном ремне и убрала рукопись в стол, потом тщательно стерла насмешку с лица и отправилась на встречу.
Ожидая увидеть его раздраженным и разочарованным, она встревожилась, когда он взглянул на нее с видом полнейшего удовлетворения.
— Я решил нашу проблему, — почти промурлыкал муж, подойдя поближе, и протянул руку, чтобы погладить ее по волосам.
Салли отклонилась и раздраженно отбросила его ладонь.
— Я собираюсь постричься! — коротко сообщила она. — Возможно, тогда ты будешь держать руки при себе.
— Не стоит, — посоветовал он. — Тебе не понравятся последствия.
— Я подстригу волосы, если сочту нужным. И ты мне не указ!
— Не будем сейчас спорить, но предупреждаю, не вздумай обрезать волосы, иначе я перегну тебя через колено и отшлепаю. — Пригрозив, он оставил эту тему и вопрошающе поднял брови. — Разве ты не хочешь услышать мое решение?
— Нет. Если оно тебе нравится, значит, я возненавижу его, — парировала она, теоретически допуская, что он, очевидно, придумал какой-то способ обойти Марину.
— Я бы так не сказал, — промурчал Рис. — Ты хорошо все рассчитала. Можешь ехать в Сакарию, любимая. — Он сделал паузу, наблюдая, как ее глаза загораются торжеством, и взорвал бомбу. — Но я поеду с тобой.
Салли в ужасе уставилась на него. Мысли бешено закружились, она пыталась придумать какой-то выход из ситуации, но смогла только слабо воспротивиться:
— Ты не можешь этого сделать.
— Конечно могу, — хищно улыбнулся он, заставив ее похолодеть. — Я владею этим журналом, и я — репортер. Кроме этого, я твой муж — масса превосходных причин, почему я отправлюсь с тобой в Сакарию.
— Но я не хочу ехать с тобой! Ты мне не нужен.
— Бедный ребенок, — лицемерно посочувствовал Рис, затем вернулся к нормальному тону. — Никаких вариантов. Если ты едешь, то поеду и я, потому что хочу быть уверен, что твоя шелковистая кожа будет в целости и сохранности.
— Я не ребенок и не идиот. Я могу позаботиться о себе.
— Что бы ты ни сказала, меня не переубедишь. Извини, если испортил твои планы. Хочешь, чтобы тебя сопровождал твой бойфренд? Как там его зовут… этого фотографа?
Кожу на затылке начало покалывать от угрозы в его голосе, и она поняла, что он не забыл тот день, когда увидел, как Крис обнимал ее.
— Оставь Криса в покое! — вспыхнула она. — Он мой хороший друг.
— Могу себе представить. Он ездил с тобой в Вашингтон, не так ли? — Рис скрипнул зубами, резко поймав ее запястье и притягивая к себе. — И именно с ним ты поехала в аэропорт, чтобы проводить, не так ли?
— Да, с ним, — призналась она, удивившись, что он помнит и это.
Она пыталась высвободить руки, но он крепко прижал ее к себе другой рукой, обхватив за талию.
— Еще одно предупреждение, — вдалбливал он. — Ты все еще моя жена, и я не допущу другого мужчину в твоей постели. Меня не волнует, как давно мы живем раздельно. Если я поймаю тебя с ним, то выбью ему зубы через затылок, а потом займусь тобой. Ты этого хочешь? Хочешь получить доказательство, как сильно я желаю тебя?
Не дожидаясь ответа, он нагнул голову и прижался губами к ее рту, заставляя ее откликнуться и раскрыться для более глубокого поцелуя.
Знакомый вкус его рта уничтожил годы, разделявшие их, и она задохнулась от нестерпимого желания, принудившего уцепиться за сильные плечи и прижаться к нему. Это снова, как первый поцелуй. Салли таяла, утратив осознание мира вокруг. Даже отвечая ему, она внутри корчилась от стыда, что потеряла чувство собственного достоинства и оказалась настолько беззащитна перед ним. Он сам признавал, что никогда по-настоящему не заботился о ней, он только любил с ней спать, а она была слишком слабовольной, чтобы сопротивляться ему. Странно, что никогда никакой другой мужчина не привлекал ее, как Рис, но, с другой стороны, она никогда и не знала подобных ему мужчин. Он упорный и безжалостный, но справедливый и решительный, и сила его индивидуальности притягивала к нему более слабых людей.
Но это притяжение не совсем одностороннее, изумилась она мгновение спустя, когда его твердые руки скользнули на талию и до боли сжали мягкую плоть, еще ближе притянув ее к напряженному телу. Он застонал ей в губы и содрогнулся.
— Салли, — пробормотал он, отдалив от нее губы на какой-то сантиметр. — Поехали ко мне. Мы не можем заняться здесь любовью, слишком много помех.
Его голос был низким рычанием, прерывистым от страсти, и она затрепетала от избытка чувств.
— Позволь мне уйти, — запротестовала Салли, руки внезапно обрели силу, чтобы оттолкнуть его, благодаря панике, накатившей от осознания того, что она не сумеет справиться с ним сейчас.
Их короткий брак позволил ей близко узнать его, и теперь она призналась в глубине души, что не забыла ни единой черты. Она помнила темный румянец на его скулах, тембр его голоса, расширенные глаза, блестящие от дикого вожделения, дошедшего до такой точки, что он овладеет ею, где бы они ни находились.
— Нет, — возразил Рис, рот жестко скривился. — Я же сказал, что никогда больше не отпущу тебя.
Салли боролась, чтобы вырваться из его объятий, но почувствовав, что он не позволит ей освободиться, с красными пятнами на щеках уставилась на него.
— Придется, — свирепо заявила она. — Я больше не хочу тебя!
— Я только что доказал, что ты ошибаешься! — хохотнул он.
— Я говорю не о сексе! Я не хочу жить с тобой. Я не хочу быть твоей женой. Я не могу помешать тебе путешествовать со мной, ты же босс, но я не буду спать с тобой.
— Не будешь? — пробормотал он. — Ты моя жена, и я хочу вернуть тебя. Юридически ты не можешь лишить меня супружеских прав.
Стальная решимость в серых глазах встревожила ее, и она шагнула от него. Потом отчаянно ухватилась за Криса, решив подбросить его имя, как щит, за которым можно спрятаться.