Неземная девочка
Шрифт:
А дом — это самое главное на земле. Устал, замучился — торопишься домой, вошел, открыл дверь — и уже легче, уже хорошо. А если настоящего дома-отдыха нет? Есть только заменки, подменки, эрзацы?…
У Бориса все было. Зачем он искал дубликат? Женщина? Мало их у него было и есть… Не то, не то… А что же? Не хотелось признаваться самому себе…
Правда… На кой ляд ему нужна эта самая правда? Оправдывает ли она себя? Зато часто бывает чересчур жестокой. Хотя и от этого не перестает быть правдой…
— Я поторопился, — сказал Борис. — Но я думал… — И запнулся.
Если уж разрыв, то инициатива должна исходить только от него, другого варианта он никогда бы не потерпел.
А о чем он действительно думал? На что рассчитывал? Опасно выспрашивать друзей, и прежде всего самого себя, о мыслях, утаенных от других. Эти мысли нередко трудно изложить — думается всегда сразу о многом: обо всем, что есть перед глазами, о том, что видел вчера и год назад… Все запутано,
Каждая женщина пыталась навязать ему что-нибудь свое для того, чтобы он стал похож на нее и тем ей понятен. И сейчас ему стало вериться, что он уже не любит никого — ему все представлялось совсем не таким, каким оказалось на самом деле.
— Самое умное, чего достиг человек, — это умение любить женщину, — сказал как-то отец.
Отец… Борька очень любил его. И мать тоже.
— Вопрос можно? Ты способна что-нибудь угадать? — спросил он Зину.
Она молчала.
— Если какой-нибудь человек умеет предугадывать, отсюда еще не следует, что он интеллектом, своим каким-то духовным уровнем выше тебя. Возможно, он просто занимает другое положение, чем ты. Вот, например, если на ТЭЦ произойдет задымление, то первым, вероятно, его заметит не стоящий на земле академик, а мойщик стекол, который в это время болтается в люльке на верхних этажах двадцатиэтажки. Но отсюда не следует, что этот мойщик — посланник Божий. Просто у него иной угол зрения. Я со своим углом зрения мало что сумел разглядеть…
— Ты хочешь со мной развестись? — прошептала Зина.
Борис не ответил.
Но развестись они не успели.
О близком отъезде Надежды Сергеевны Нине сообщила все та же вездесущая Марьяшка. Остальные здраво рассудили, что Нина рано или поздно все равно об этом узнает, а до той поры прекрасно можно и помолчать. Марианна молчать не умела и не желала.
— Главное — уметь красиво хлопнуть дверью! — сообщила она Нине по телефону. — Вот твоя несравненная Надежда это делать умеет! Наша надежда! Как мы верили ей когда-то, как смотрели ей в рот… Помнишь, как она рассказывала в десятом о Наташе Ростовой? Заслушаешься… Я даже ненадолго подумала, что и впрямь — зачем оно нужно, это приданое? Все эти тряпки, посуда, брюлики… Главное — жизнь человеческая и любовь к людям и своей земле! Как она пела о родине! И вот вам, пожалуйста, вся любовь… И родина по фигу!
— А что опять случилось? — спросила Нина.
— Как обычно, — ехидно пропела Марьяшка. — Ты, как всегда, ничего не знаешь… Где ты живешь? На какой планете?
— Ну ладно, — прервала ее Нина. — Насчет планет потом. Объясни толком, в чем там дело с Надеждой.
— Уезжает твой Надёныш! Улетает за океан! Борька всегда говорил, что есть в ней какая-то червоточина. И что она вечно корчит из себя страдалицу. Он был прав во всем. Ей, твоей Надежде, тут жить бедно и горько, а там, как она сказала Маргаритке, совсем другие деньги, там платят иначе. И ее Люська там будет жить как человек, в сытой и благополучной стране. А нам, недочеловекам, и здесь неплохо! И нам она завещает любить родную землю, как Наташа Ростова. Ее незаметный дядечка-муж стал слишком заметен и смог получить контракт в Нью-Йорке. Так что все — ту-ту твоя Надежда! И Комариха тоже за океан намыливается… Тут жить нельзя! Я сказала Маргаритке, что «где родился, там и сгодился», и объяснила ей заодно, что русская культура выше американской даже в области ненормативной лексики. Смотри — костяк русского мата и тот состоит из семи-восьми слов. А американский мат — вообще только из одного слова «fuck»! И весь ихний мат — лишь производные от этих «fuck in», «fuck you», «fucking» и так далее!
— И что Маргаритка? — спросила Нина. Марианна фыркнула:
— Ответила, что это ослоумие, а не остроумие. Понахваталась от Борьки, шибко умной заделалась… А ты помнишь, Шурупыч, как она, отвечая по «Войне и миру», все время говорила: «И вот Тихонов стоит на поле… И вот думает Тихонов…» Надежда никак в толк взять не могла, что это за персонаж — Тихонов. Мы все прямо ухохатывались… Потом вдруг до нее дошло: Маргаритка помнит фильм лучше, чем книгу, и имеет в виду Болконского, которого там играл Тихонов.
— Хорошо еще «Штирлиц» не сказала! — пробормотала Нина.
Марианна довольно засмеялась. Маргаритка в школе также искренне не понимала суть проблемы в «Грозе» Островского.
— Зачем Катерина так отчаялась? — простодушно удивлялась она. — Можно же было уехать от мужа обратно к своим родителям!
До нее никак не доходило, что такое «салон Анны Шерер». Для чего они там собирались и как? И Борис ей объяснил, поскольку Надежда была не в состоянии:
— Ну,
— Так бы сразу и сказали, — пробурчала Маргаритка.
Надежде она как-то брякнула:
— Эта маленькая княгиня с усами… А почему она была усатая?!
И насмешила весь класс, спросив у Борьки:
— А Бакс — такой композитор ведь есть, правда? Как доллар.
— Композитор Бакс? — зашелся Борис от смеха. — Ишь ты подишь ты… Может, ты спутала русский с английским и имеешь в виду Баха?
Марьяшка и Нина помолчали, припоминая все это.
— Насмотревшись американских фильмов про маньяков, всяких там «Молчаний ягнят», я, Шурупыч, часто прихожу к интересным выводам, — вновь заговорила Марианна. — Ну, прежде всего, их спецслужбы — просто сборище полных идиотов, которые ничего не могут и не умеют, делают грубые, очевидные каждому обывателю ошибки, а один маньяк способен годами водить их за нос. Вообще каждый психиатр знает, что маньяк — человек больной на голову, с инфантильной, недоразвитой психологией. Именно поэтому такие обычно быстро попадаются. Чикатило, которого только одно КГБ сумело поймать, — редкое исключение из правил. Между тем в фильмах перед нами просто небывалые люди, демонстрирующие чудеса самообладания и интеллект, позволяющий им просчитывать все ответные ходы полиции. Еще что любопытно. Такой «интеллектуальный» и хитрый маньяк в этих фильмах одновременно взбалмошный идиотик. Прежде чем что-нибудь натворить, он обязательно звонит в полицию и толкает ей всякие крутые, пугающие или залихватские речи. То есть максимально облегчает задачу собственной поимки. И почему-то все киношные маньяки любят слушать классическую музыку.
— А Картер даже государственные документы подписывал: «Джимми Картер», — охотно подхватила Нина. — Хотя в США никто никого вообще полным именем не называет, не принято, но все же для президента это считалось вольностью на грани допустимого. По сути, это примерно то же самое, если бы наш президент подписал какой-нибудь государственный документ: «Вова Путин».
Марьяшка засмеялась:
— Соответственно понятно, что Америка нуждается в русских и всяких прочих мозгах — своих-то нет. Помню, в Средневековье на Руси казнили публично. Созывали народ смотреть на казнь. Эдакое эффектное зрелище… Нас такая традиция сейчас, конечно, изумляет и ужасает, но в те времена, жестокие и дикие, чего только не бывало! А в Америке и сейчас показывают по телевизору всему народу, как вкалывают яд приговоренному террористу.
Теперь Нина еще больше презирала и ненавидела страну за океаном — она отняла у нее любимую учительницу. Любимую, несмотря ни на что и ни на кого.
— Боевики и триллеры вообще всегда умиляют своей логикой, — продолжала увлекшаяся Марианна. — Например, самый простой способ замаскироваться в больнице — схватить первый попавшийся докторский халат, висящий в пустом кабинете на крючке, после чего смешаться с белохалатной массой и выведать все, что тебе нужно. И настоящий владелец халата почему-то его не хватится, и никто из медперсонала не удивится, даже не обратит внимания, что в больнице появился вдруг новый, никому не известный врач… И факт, что этот «врач» в медицине ничего не смыслит, почему-то тоже пройдет, судя по всему, незамеченным. А наилучший способ проникнуть к главарю мафии на дачу, обнесенную колючей проволокой с током, бетонной стеной, рвами с водой, в коттедж с цепными собаками и видеокамерами — переодеться в униформу, взять баллон-пульверизатор и представиться борцом с тараканами. Почему-то главарь мафии, никого к себе не пускающий, просто так, без проверки, тут же поверит, что перед ним действительно морильщик тараканов, и распахнет ему двери. И страшного врага очень несложно одолеть — стоит только дать ему один тычок под дых, а другой — ниже пояса. И все — он вырублен всерьез и надолго. Да и вообще, монстр в самый последний момент, прежде чем уничтожить главного героя, вдруг остановится и начнет толкать долгую пафосную речь о причинах своей ненависти к нему. За это время герой успеет — длинная речь позволит — дотянуться до огнемета и сжечь противника. Другой вариант. Жуткий монстр отчего-то начинает откровенничать и рассказывать, почему он стал таким мерзким и что перенес и пережил. Возможен и третий вариант. Герой в последний момент объясняет чудовищу, почему он такой моральный урод. И так его пристыдит, что тот даже расплачется! После чего уже, естественно, не сможет никого убить. Если врагов много — бояться все равно не надо! В фильмах такого рода они подходят исключительно по одному, по очереди, но никогда не набрасываются все вместе. Такие уж благородные… Еще забавные вещи. Если бандит — японец, то будь он хоть обвешан оружием, как новогодняя елка игрушками, все равно в случае тревоги сразу начинает махать руками-ногами. Очевидно, оружие ему нужно просто для красоты. А если горит целый дом, то почти всегда возле него в таких фильмах стоит человек в одной рубашке и задумчиво смотрит на пламя. Пылающий рядом огонь почему-то он совершенно не замечает. Да ну, разболталась я… Погоди-ка. — Марианна замялась, что-то соображая. — А разве Надежда тебе не звонила? Вы что, вообще с ней больше не перезваниваетесь?