Неждана
Шрифт:
— Славка, а откуда у тебя столько сказок? — спросил Игорь-младшенький княжич.
— Так я везде хожу, коли сказочку какую увижу, так ее и подбираю, за пазуху под рубаху прячу, а потом оттуда, от самого сердца рассказываю, — смеялась Нежданка.
Как ей нравились их радостные личики, поднятые от удивления бровки, открытые от восхищения рты…
Да, как можно? У кого рука поднялась на малых детушек? Кто ж леденчики те..?
И тут сызнова Нежданку как дятел клювом тюкнул, токмо на это раз она успела его за хвост поймать. Вспомнила.
Тот разговор, подслушанный зимой на постоялом дворе, когда от бед своих в сене пряталась, а две бабы под покровом ночи жизни детушек торговали. Одна прямо так и говорила «леденчики» — именно это самое слово! Да, старушечий такой голос, противный был. Наверное, поэтому бабка шепелявая ей и не понравилась, что к мальцам у бани пристала, поэтому и петушки Нежданка в пыль бросила — вспомнила она. Тогда еще не поняла, но вспомнила.
Остальное пока не вспоминалось, — чай, два года ужо прошло с лишним.
Вечером, перед закатом, устроил Прозор построение всем малиновых во внутреннем дворе терема. Были тут и малиновые с золотыми галунами, и малиновые с золотыми шнурками, и малиновые с золотыми пуговицами.
Узнала она его. Оказывается, в ту злую ночь тот самый Прозор у нее на родном крыльце вопрошал, лепит ли она свистульки приворотные.
Глядела, да не верила, что смотрит в глаза тому, кто приказал Ваньку казнить. Все ее собственные беды, поди, тоже с него, Прозора, начались. Хотя… Боялась она его и ненавидела. Но пуще — боялась.
А уж когда этот страшный человек выкликнул ее имя на весь двор, да велел вперед выйти, опять страх уцепился мохнатыми лапами за лодыжки, да не пускал. Княгиня Рогнеда подошла, обняла за плечи, да вперед и вывела.
А всего-то для того на этот раз звали, чтоб объявить всем малиновым, что Славка- новая нянька княжичей, что в терему теперь живет.
Хотела уж она вроде расслабиться после малинового построения. Сидели они с Олегом да Игорем под яблонькой да песенку про коня богатырского разучивали. Тут прибежала чернавка и передала, что Прозор к себе Славку кличет. Пальцем грязным ткнула, куды бежать, да ничего не объяснила.
С каким тяжелым сердцем Нежданка туда поплелась… Ноги еле переставлялись, в груди жгло нестерпимо. Вот, поди, и вскрылся ее обман, все ее обманы один за другим. Разузнали, что она ведьма из Поспелки, скоморохом ряженая, велят плаху перед теремом ставить.
А Прозор всего-то велел завтра брата позвать к нему на разговор. Зачем — не сказал.
Вроде и отлегло от сердца чуток, только за Озара тоже ей, Нежданке, идти. На завтра, видать, казнь переносится просто.
Отпросилась Славка с утра у княгини за братом сходить, да поплелась на улицу Гнилая Кочерыжка. Недолго ж в терему, княжьих хоромах, пожила — токмо полденька и ночку. К мальчишкам уже прикипеть успела, славные они.
Брела красивая девка от терема на окраину Града — то видели бабы, девки, мужики, малые дети, собаки, вороны, лошади, четыре кота да пестрый петух, что сбежал от кухаря.
А что на душе у девки творилось, то никому не разглядеть.
Глава 31. Разоблачение
Нежданка очень надеялась, что никого из скоморохов в трактире поздним утром не застанет. На ярмарке, поди плясать должны, деньгу зарабатывать.
Ну, кто уж точно будет «В Сивой кобыле» — Ванда. И она захочет подробностей про заносчивую девку, хороводы и поцелуй… Врать не хотелось, сил просто не было. Может, сегодня последний денечек ее, Нежданкиной, жизни, и не доведется уж больше увидеть неба и солнышка, этой травки, даже хоть вон того облезлого кота, что охотится за пыльными цыплятами, и покосившегося забора, и толстой рогатой бабы, которая на всю улицу ругается с зятем. Гоняет его полотенцем каким, голову в красной кике вперед наклоняет, как забодать хочет.
Даже здесь, на задворках Града, кипит и булькает какая-никакая жизнь, пусть и жиденькая похлебка, а все ж таки… А ее, Нежданку — малую горошинку, завтра просто выплеснут из этого котелка… Было то очень обидно.
Ваньку она так и не нашла, не успела… Да, все, почитай, не успела, и не пожила вовсе…
— Ну, и где ты шлялся всю ночь? — загремел с лестницы знакомый голос. — Или все ж таки шлялалася? Прав Урюпа — девка ты? Озар, или как там тебя?
Балуй стоял на втором этаже трактира и кидал вниз гневные взгляды, что молнии, — почти как Перун, но такой — неказистый, доморощенный, с седой острой бороденкой и в огневом костюме скомороха.
— Как зовут спрашиваю? — повторил он свой вопрос.
Нежданка только махнула рукой.
— Нонче Славка, — помедлив, все же ответила.
Она поняла, что огневому не нужна вся ее поднаготная, он просто хочет понять, как теперь к ней обращаться. Не станешь же звать Озаром девку в нарядном платье, узорном платке и бисерном очелье.
— Ну, а была где? — чуть помягче спросил Балуй.
Скорее он растерялся, опешил, потому как с бабами привык вести себя обходительно, а со своими музыкантами, наоборот, был строг и суров, когда дело касалось такого проступка, как отлучка без предупреждения на целые сутки. И вот теперь Балуй просто не понимал, как взять нужную ноту в этом разговоре.
— В княжьем тереме была, — ответила Нежданка — Нянькой меня взяли младшим княжичам сказки сказывать.
— Вона как… — Балуй ожидал чего угодно, но не такой вот загогулины.
Нежданка села на ступени деревянной лестницы и начала медленно снимать с себя украшения. Непривычная к такому, да без зеркальца, она ни с чем не могла сладить.
— Ну, а вернулась чего? Выгнали ужо? — еще добрее спросил Балуй, даже с какими-то сочувствием.
Нежданка помотала отрицательно головой.
— Озара в терем кличут, вот пришла позвать, — грустно усмехнулась она. — Прозор его на беседу требует.
— А этот там на кой? — Балуй опять стал заметно суровее. — Что Озарка натворил?
Неждана уже так устала, что не понимала — вот сейчас Балуй так изящно шутит или до сих пор в своей башке с бубенцами не уложил, что Озар и Славка — это один и тот же человек — она, Нежданка. Да, такое в любую голову уложить сложно.
— Вчерась мальцов у мыльни няньки без присмотра оставили, мимо бабка проходила, их леденчиками угостила. Мальцы оказались княжичами, петушки — отравленные, — как возможно короче изложила суть Нежданка.