Нежданная любовь
Шрифт:
— Плакать? Можешь представить меня плачущим, Фрэдди? — Маркиз добродушно рассмеялся. — Я очень рад, что сумел уговорить тебя явиться на мое мероприятие. В противном случае ты всю оставшуюся жизнь сожалел бы о том, что отказался.
В тот момент, когда дворецкий взглянул на часы на камине, дверь открылась и в зал для принятия завтрака, слегка пошатываясь, вошел Фрэдди.
Один из лакеев рванул к столу, чтобы выдвинуть для него стул, второй подскочил и постелил ему на колени белоснежную
Не успели подать Фрэдди первое блюдо, как он крикнул хриплым, неузнаваемым голосом:
— Бренди! Принесите мне бренди! Ничего другого не надо?
— Конечно, сэр!
Дворецкий сделал жест рукой лакею, который шел к Фрэдди с кастрюлей, тот остановился на полпути и вернул ее на треногий столик. Второй слуга уже торопливо направлялся к Фрэдди с графином из граненого стекла.
Когда бокал наполнили, Фрэдди окинул его удовлетворенным взглядом, но не успел сделать и глотка, как в зал вошел маркиз.
— С добрым утром, Фрэдди! — воскликнул он.
Друг ничего ему не ответил.
Пройдя к треногому столику и оглядев содержимое каждой из кастрюль, с которых лакей услужливо снимал крышки, маркиз указал рукой на одну из них.
— Положите мне отбивную из мяса молодого барашка, — велел он, прошел к большому столу и уселся рядом с Фрэдди.
Лицо Фрэдди выглядело неестественно бледным, а взгляд затуманенным.
Маркиз улыбнулся, внимательно рассмотрев его.
Лакей положил отбивную на тарелку хозяина, а дворецкий налил кофе.
— Твоя проблема в том, что ты смешиваешь разные напитки, Фрэдди, — сказал маркиз. — Я заметил вчера, что после шампанского ты принял приличную дозу портвейна. Я же так и продолжал пить шампанское, добавил лишь чуточку бренди.
Пить красные вина после светлых — весьма глупо, если тебе предстоит садиться в седло.
Что бы он там ни пил, по внешнему виду маркиза никто не определил бы, что вчера он полночи куролесил. Шалости и выпивка никак не сказались также и на его самочувствии.
— Дело вовсе не в том, что я смешал шампанское с портвейном, а в том, что у меня все тело гудит, а руку я до сих пор не чувствую — она была пристегнута к телу на протяжении слишком долгого времени.
— Наверное, слуга чересчур сильно затянул ремень, — беспечным голосом предположил маркиз. — Но держался в седле ты очень даже неплохо, несмотря ни на что. Обидно, что Лингфилд опередил тебя. На считанные секунды! Впрочем, сотня гиней — это тоже деньги.
— Я с удовольствием сам заплатил бы тебе две, три сотни, лишь бы не чувствовать себя так паршиво, как сейчас, — проворчал Фрэдди.
Маркиз рассмеялся:
— Тебе скоро станет легче. Вот увидишь. Только советую перекусить. Нет ничего хуже,
— Лучше оставь меня в покое! Вот это мне действительно поможет.
— Хорошо, хорошо, — ответил маркиз. — Больше ни слова о тебе. Но вчерашний вечер удался на славу, согласись! Закуски были отменные.
Фрэдди пробормотал что-то неразборчивое, и маркиз продолжил:
— Надеюсь, ты не будешь отрицать хотя бы то, что скачки прошли на удивление удачно. Всего три игрока не достигли финиша. И вовсе не из-за того, что покалечились, как предрекал ты. У Бингхема захромала лошадь. У Хендерсона, кстати, тоже. А Айронсайд плюхнулся в воду над водным препятствием. Я нисколько этому не удивился — лошади у него всегда ужасные, хотя он хвастается ими при каждом удобном случае.
Фрэдди хлебнул бренди и наконец заговорил:
— У меня такое ощущение, что моя голова сейчас расколется от боли. Наверное, ты прав. Мне не стоило пить вчера бренди. Кларет, что подали после скачек, тоже был лишним, — Век живи, век учись! — Маркиз поднял вверх указательный палец. — Наверное, тебе никогда не приходило это в голову, но причина моих постоянных побед в собственных скачках кроется в том, что перед ними я гораздо более сдержан в употреблении алкоголя, чем остальные участники.
Фрэдди криво улыбнулся;
— Хитрец! Для того-то перед бегами ты и угощаешь своих гостей такими напитками, от которых сложно отказаться, чтобы они напились и не могли конкурировать с тобой!
— Угощение — это первое препятствие в моих скачках, — пояснил маркиз.
Фрэдди расхохотался:
— Серле, ты неисправим! Мне следует обвинить тебя в мошенничестве!
— Это вовсе не мошенничество. Я просто использую глупость других в своих целях. А сам никогда не увлекаюсь спиртным ни перед охотой, ни перед боем, — ответил маркиз.
— Верно, верно. Теперь я припоминаю, — согласился Фрэдди. — Перед скачками ты всегда пьешь крайне мало. Раньше я об этом не задумывался. А остальные заливают в рот эту дрянь — я имею в виду лучшие из твоих вин, — не зная меры.
Так сказать, набираются смелости. Смелости во хмелю.
— Вот именно, — подтвердил маркиз.
Он допил кофе, и дворецкий поспешно подошел к нему и вновь наполнил чашку.
В это самое мгновение дверь растворилась, и на пороге показался еще один мужчина.
— Доброе утро, Чемберлен! — воскликнул маркиз. — Фрэдди, ты, наверное, еще не видел Грэхема Чемберлена с тех пор, как приехал.
— Нет, — ответил Фрэдди. — Как поживаете, Чемберлен?
Приятно видеть вас.
— Я тоже рад нашей встрече, капитан. — Мистер Чемберлен добродушно улыбнулся.
Ему было тридцать семь лет. Он служил в том же полку, что маркиз и Фрэдди.
Когда управляющий отца оставил должность по причине старости, маркиз вспомнил об умном и энергичном офицере, командующем артиллерией.