Нежная осада

Смолл Бертрис

Прежде чем Фортейн успела возразить, в зал вбежал Адали:

– Отец Каллен передал, что по дороге из Лиснаски мчится большой отряд всадников. Я посчитал нужным сообщить вам, милорд. Все уже готово.

– Что именно? – встревожилась герцогиня.

– Мы сделали все возможное для обороны деревни и замка, – объяснил ее муж. – Нельзя допустить, чтобы это отребье разрушило Магуайр-Форд так же безжалостно, как собственное гнездо. – Он поднялся и шагнул к выходу. – Пойду к остальным.

– Кто эти остальные? – допрашивала Жасмин, пытаясь встать, несмотря на то что ноги

опухли, а живот тянул вниз. – Я с тобой, Джемми. Это мои владения, и людям следует знать, что хозяйка с ними.

Герцог попытался спорить, но понимал, что жена права. Кроме того, ее все равно не разубедишь, сколько ни старайся.

– Тогда за мной, мадам! – велел он.

– И мы тоже, – вставила Фортейн.

Герцог Гленкирк разразился смехом.

Они направились на площадь Магуайр-Форда, посреди которой возвышался кельтский крест. Преподобный мистер Стин, отец Каллен, старейшины деревни, протестанты и католики уже ждали. Двери и окна домов были наглухо заперты. Даже собаки и кошки не высовывались в этот день на улицу. Низко нависшие тучи обещали бурю, но на горизонте небо было расцвечено золотисто-красными полосами. Тишину прерывал лишь стук копыт приближавшегося отряда.

Впереди скакал Уильям Девере. Лица его приспешников были словно высечены из камня – такие же безжалостно-жесткие. В их руках ярко пылали факелы. Завидев собравшихся на площади, они остановились. Только их предводитель медленно продвигался вперед, пока не остановился перед герцогской четой.

– Если вы пришли с миром, сэр Уильям, – начала Жасмин, – добро пожаловать. Если же нет, прошу вас удалиться.

Уильям, подчеркнуто игнорируя ее, обратился к Джеймсу Лесли.

– Кажется, у вас в обычае, милорд, прятаться за женские спины? – оскорбительно усмехнулся он.

– Магуайр-Форд и замок принадлежат моей жене, сэр Уильям. В нашей семье так заведено, что мы не вмешиваемся в дела друг друга. Она управляет своими владениями, я – своими. Но моя жена задала вам вопрос, так отвечайте. Хотя какой учтивости ждать от сына торговки!

Уильям Девере вспыхнул от стыда. Его унизили перед слугами, и это ему не понравилось. Позади раздались смешки, но он был слишком горд, чтобы обернуться.

– Мы пришли за вашими католиками, – объявил он. – Отдайте их, чтобы мы могли очистить Магуайр-Форд от гнусного папизма, и мы уйдем с миром.

– Проваливайте с моих земель да захватите с собой эту шваль! – хладнокровно приказала герцогиня Гленкирк. – Разве я Пилат, чтобы предать невинных и умыть руки, отдав несчастных на растерзание? – Она смело шагнула вперед, и конь Уильяма попятился. – Как посмели вы явиться сюда и мутить воду? Протестанты и католики Магуайр-Форда живут в мире. Здешние католики приняли протестантов десять лет назад, когда тем некуда было идти, построили для них церковь, и с тех пор здесь царило согласие. Только наглый болван вроде вас, сэр Уильям, способен вообразить, будто получил согласие Божье на то, чтобы сеять здесь беспорядки и хаос, да еще в канун Дня Всех Святых. Вами движет не Господь, а дьявол! Вон отсюда, пока я не велела затравить вас собаками!

– Мадам, я получу

то, за чем пришел, – упрямо настаивал Уильям. – Обыщите дома и приведите католиков.

Небо внезапно расколола огненная стрела. Колокола церквей тревожно зазвонили. Двери домов Господних растворились, и оттуда высыпали жители Магуайр-Форда, плотным кольцом окружившие прибывших из Лиснаски. Хозяева были вооружены чем попало, от древних короткоствольных ружей и серпов до сковородок и молотков.

– Наши люди не желают, чтобы их подстрекали к беспорядкам. Брат не поднимется на брата, – предупредила Жасмин. – Мы все поклоняемся единому Богу.

– Послушайте! – вскричал ее противник. – Как можете вы терпеть грязных папистов? Мы очистили Лиснаски от этого сброда и с вашей помощью сделаем то же самое здесь. Присоединяйтесь к нам!

– Этого не будет, Уильям Девере, – ответил за всех преподобный Стин. – Уезжайте!

– Значит, и вы предали дело Господне, Сэмюел Стин? – бросил Уильям.

Пастор громко рассмеялся.

– Не судите, да не судимы будете, Уильям Девере. Вы и без того нарушили не одну заповедь Божью: не убий; не пожелай жены брата своего, ни скота его, ни земель; чти отца своего и мать свою. Вы недостойны быть предводителем! Убийца, насильник и ханжа, убирайтесь!

Вместо ответа Уильям пришпорил коня, и животное рванулось вперед, сбив с ног Жасмин и преподобного Стина. Вопль ярости прокатился среди жителей Магуайр-Форда, но тут, ко всеобщему удивлению, прогремел выстрел. В глазах Уильяма Деверса промелькнуло нечто вроде потрясенного недоумения. По-видимому, не успев даже понять, что случилось, он ткнулся головой в холку жеребца и сполз на землю.

– Они застрелили сэра Уильяма, – зароптали жители Лиснаски. – Мы должны отомстить!

– Это не они. Его убил я!

Из толпы прибывших выступил молодой парень. Лиснаскийцы молча расступились перед ним.

– Это Брюс Морган, сын кузнеца, – шептались они. Преподобный Стин, кряхтя, поднялся. Герцог помог жене встать.

– Почему, парень? Почему ты сделал это? – допрашивал пастор, осторожно отбирая у мальчика пистолет и про себя удивляясь, как такое старинное оружие не разорвалось в руках убийцы.

– Из-за Эйн, – с ужасающей простотой пояснил тот. – Из-за Эйн и того, что он с ней сделал. Я услышал, но не мог поверить, поэтому пробрался в дом, пока остальные пытались спасти запертых в церкви. Я собственными глазами увидел, что он сотворил с моей девочкой. А ведь мы должны были пожениться! Я любил ее…

– Думаешь, я позволил бы тебе жениться на проклятой католичке, шлюхином отродье? – возмутился Роберт Морган, проталкиваясь вперед. – Что ты наделал, глупый мальчишка? Убил нашего господина. Больше ты мне не сын!

– Сэр Уильям был подлым и злым, отец, – объявил Брюс, гордо выпрямившись, и все вдруг увидели перед собой не мальчишку, а почти взрослого мужчину. – Неужели ты воображаешь, что мог бы запретить мне жениться на Эйн? Мне все равно, какой она веры!

– Тьфу, – сплюнул отец. – Я собственноручно повешу тебя, чтобы смыть позор с нашего имени! С земли донесся еле слышный стон.