Нежное сердце
Шрифт:
Однако стоило признать, что повар она отличный. Ужин, который она приготовила этим вечером, была превосходен и ничем не уступал ресторанному.
Да, кстати, о еде…
Цезарь взял вазочку с наполовину съеденным муссом, проигнорировал торчащую из него ложку, погрузил палец в густую массу и поднес его ко рту.
С его губ сорвался невольный вздох — до чего же вкусна, черт возьми, эта масса! Он получил почти такое же удовольствие, как от секса. Правда, Цезарь нечасто им занимался, предпочитая контролировать в своей жизни все, даже в ущерб собственному комфорту.
Оторваться
Цезарь еще раз обмакнул палец в десерт, поднес его ко рту и застонал от наслаждения. Скорее всего, он покинет кухню, только когда от этого шоколадного шедевра ничего не останется.
— Входите, мисс Блейк.
Грейс почувствовала, как ее охватывает напряжение, когда она осторожно постучала в дверь кабинета Цезаря Наварро в восемь тридцать на следующее утро. Всего несколько минут назад Кевин напомнил ей, что в кабинет входить нельзя, но затем добавил, что мистер Наварро желает видеть ее немедленно.
Передавая требование их работодателя, Кевин вопросительно взглянул на Грейс, но поскольку мистер Наварро не посвятил его в детали инцидента, происшедшего накануне в кухне, Грейс также не намеревалась это делать.
Кроме того, Кевин и сам скоро узнает, в чем заключается причина ее вызова в кабинет. Мистер Наварро, без сомнения, решил лично сообщить ей, что она уволена.
Как только Родни доставил ее вчера в коттедж, Грейс тут же связалась с Бет по телефону, пересказав сестре в деталях, что недавно произошло в кухне. Бет не могла удержаться от смеха.
Грейс тоже посмеялась, но утром она проснулась в шесть часов в полной уверенности, что ее при малейшей возможности уволят.
Кажется, Цезарь Наварро подождал, пока она приготовит ему завтрак, и только после этого нашел причину, по которой можно отказаться от ее услуг.
Грейс убедилась, что ее волосы собраны в аккуратный хвост, разгладила рукой черную юбку, открыла дверь и неуверенно зашла в кабинет. Почти сразу же она замерла в обшитой деревянными панелями комнате, увидев Цезаря. Он выглядел так, как на фотографии в Интернете. На нем был безупречно сшитый серый костюм, белоснежная рубашка и замысловато завязанный бледно-голубой шелковый галстук. Только сексуально взъерошенные волосы напоминали мужчину, с которым Грейс встретилась вчера в кухне.
Конечно, она думает совсем не о том, особенно если учесть, что ее пригласили, скорее всего, с целью лично сообщить, почему она не подходит для работы в поместье.
— Вы сами делали круассаны, которые я получил сегодня на завтрак?
Грейс от неожиданности заморгала:
— Я… Простите…
Цезарь взглянул на нее с нетерпением:
— Я спросил, не вы ли испекли круассаны, которые я ел сегодня за завтраком?
— Ну да.
«Он что, затеял какую-то игру?» — с недоумением подумала Грейс. Например, хочет усыпить бдительность оппонента, а потом, как только тот начнет расслабляться, Наварро нанесет удар. Если так, то…
— Они были восхитительны. — Цезарь энергично кивнул. — Так же хороши, как те, которые я ел в лучших ресторанах
Еще бы — ведь Грейс сама работала в одном из таких ресторанов больше года, под руководством одного из лучших шеф-поваров Франции. Это было после окончания школы гостиничного бизнеса и кулинарии.
— Рада, что вам понравилось. — Грейс пожала плечами. — Считайте это моим прощальным подарком.
Пронзительные черные глаза сузились.
— Вы уезжаете?
— Конечно, я… — Грейс осторожно взглянула на Цезаря. — Разве не за этим вы вызвали меня сюда? Чтобы с удовольствием сообщить мне об увольнении?
Вчера вечером, вернувшись в свою спальню, Цезарь много размышлял. Не встретился ли он с Грейс Блейк в тот период, когда она была угнетена тем, что оказалась вдали от дома и в полном одиночестве? Может быть, поэтому она была столь многословна? Две минуты в ее компании сегодня утром — и он уже так не считает. Эта девушка всегда говорит то, что думает.
Он поднял темные брови:
— Почему вы думаете, что я получу удовольствие, если лично уволю вас?
Веснушки на носике и щеках Грейс утром стали заметнее, но ее глаза действительно были прекрасны — не синие и не зеленые, а бирюзового цвета, как Средиземное море. У нее были блестящие темные волосы, которые, к несчастью, она собрала в хвост. Однако даже при такой прическе было ясно, что по длине они, скорее всего, доходят ей до талии.
Грейс неуверенно переступила с ноги на ногу:
— Я была чересчур откровенна прошлым вечером. И довольно груба. И, вероятно, немного саркастична. И… — Грейс умолкла, поскольку Цезарь поднялся и обогнул стол, едва не уронив единственную стоящую на нем фотографию в рамке. Может, снимок Рафаэля?
Прислонившись к столу, он мягко сказал:
— И?..
Глаза девушки расширились. Она сглотнула и продолжила:
— И я весьма нелицеприятно охарактеризовала вашу многочисленную службу безопасности.
— Да, — сухо подтвердил Цезарь.
Грейс бросилась в атаку:
— Да — я была откровенна? Да — я была груба? Да — я была немного саркастична? Или да — я нелицеприятно выразилась по поводу вашей многочисленной службы безопасности?
— Да, все это было, — согласился он. Голос его был напряженным.
— Вот так, значит. — Она грустно улыбнулась.
— Так — это как? — с раздражением поинтересовался Цезарь.
Пусть она выскажется яснее. Откровенность — это одно, непонимание — совсем другое.
Грейс настороженно смотрела на него, слишком остро чувствуя близость этого мужчины. Как и вчера, в его присутствии пространство словно лишилось кислорода.
— Это те причины, по которым вы имеете право меня уволить.
— И, увольняя вас лично, я получу удовольствие. Так, кажется, вы выразились?
— Разве это имеет значение? — Грейс нетерпеливо вздохнула. — Суть в том, что вы меня увольняете. Получите вы от этого удовольствие или нет, не так уж важно…
— Для вас — может быть, — уколол ее Цезарь. — А мне не нравится сообщать людям, что они уволены. — На его виске забилась голубая жилка.