Нежность
Шрифт:
Лида как раз собралась замуж, и ей было необходимо отдельное жилье. Я позвонил бывшей жене и закатил скандал. Добился, что Захаров купил дочери за 14 тысяч долларов «однушку» на Мосфильмовской улице. Но свадьба расстроилась, личная жизнь у дочери не сложилась, да и мать от нее отказалась. В общем, Лида пока себя не нашла в этой жизни. То продавцом устроится в магазин, то выступает на сцене под псевдонимом Анжела Ермакова…
Понимаете, мне не на что кормить неработающую дочь. У меня толком работы-то теперь нет. Если бы Маша мне отдала долг – 250 тысяч долларов, то я бы взял себе артиста, а так подрабатываю преподаванием вокала, еле-еле свожу концы с концами. Даже пенсия мне не полагается. Я ведь 20 лет с Машей проработал, но нигде официально не числился. В общем,
Квартиру на Мосфильмовской они продали, выручив 200 тысяч долларов и забыв о бедной Лиде. А я пускать к себе ее боюсь. А вдруг это очередная провокация Маши? Впущу – и милиция опять придет… Вот так мне бывшая жена, которую я сделал звездой и помог найти богатого супруга, отплатила за доброту».
Следуя поговорке о том, что у одних щи пожиже, а у других жемчуг помельче, герои этой истории ведут себя соответственно. Летом 2009 года СМИ сообщили, что Маша Распутина сделала себе очередную, 13-ю (!) за десятилетие пластическую операцию. Как писала газета «Твой день» (номер от 8 июля):
«Врачи говорят о редкой болезни поп-звезды. В который раз подкорректировав форму и без того пухлых губ, певица уже вторую неделю не выходит из дома, опасаясь быть замеченной в новом виде.
– Маша дома, плохо себя чувствует. В ближайшее время никаких выступлений не будет, – рассказал Виктор, муж и директор Маши.
– Существует болезнь, которая называется дисморфия, – рассказала нам психолог Людмила Малашенко. – При ней человеку все время кажется, что он несовершенен, а самый легкий способ устранить недостатки – скальпель хирурга. Лечить это нужно, как и алкогольную зависимость».
Ирина РОДНИНА
В первый раз народная молва «выдала замуж» Роднину в конце 60-х, когда она стала выступать в паре с 19-летним Алексеем Улановым. После того как в 1969 году на мировом чемпионате в Колорадо-Спрингс Роднина и Уланов стали чемпионами, исполнив зажигательную «Калинку», болельщики стали считать, что спортсменов связывают не только производственные отношения, но и личные. Однако на самом деле все было несколько иначе. Первое время Ирина откровенно игнорировала попытки партнера установить с ней более-менее приятельские отношения. В одном из интервью, данных ею в 1969 году, она заявила: «Я и в разговоре, и на льду люблю так, с голубыми глазами, поиздеваться над ним, чтобы чувствовался поединок: я – ему, он – мне… А если этого не понимают – неинтересно…»
Однако тренер Станислав Жук был кровно заинтересован в том, чтобы молодая пара хотя бы создавала видимость близких отношений. А когда Роднина в какой-то мере увлеклась этой игрой, Жук стал настойчиво сводить дело к тому, чтобы его ученики поженились. Но этого не произошло, причем во многом из-за особой позиции Родниной.
В начале 70-х, когда Роднина и Уланов были уже признанными фаворитами не только всесоюзных соревнований (чемпионаты 1970–1971 годов), но и мировых (1969–1972), их вызвал к себе член Политбюро ЦК КПСС, министр обороны СССР маршал Андрей Гречко (Роднина и Уланов служили в ЦСКА). Разговор шел обо всем – о спортивных достижениях, ближайших планах, бытовых проблемах. Касаясь последних, тренер фигуристов Станислав Жук, который тоже был на встрече, попросил маршала посодействовать Родниной в
Судя по тому, что во время этого короткого диалога министра с фигуристкой другой участник разговора – Уланов – молчал, можно предположить, что он был не против предложения Гречко. Однако своей фразой Роднина сама решила их дальнейшие отношения. После этого говорить о каких-то особых чувствах между партнерами было бы глупо. Это понял даже их тренер Жук. Но он же понимал и другое: ради достижения высшего спортивного результата – победы на Олимпийских играх в Саппоро (в начале 1972 года) – его ученики должны забыть о личном и целиком отдать себя этой благородной цели.
Так получилось, но за несколько месяцев до Олимпиады Роднина окончательно перестала существовать для Уланова как женщина. Ее место заняла другая фигуристка – ленинградка Людмила Смирнова, которая каталась в паре с Андреем Сурайкиным. Дело дошло до того, что после тренировок Уланов забирал из раздевалки сумку уже не своей партнерши, а Смирновой.
Прошел месяц-другой, и «ледовый» роман стал обрастать новыми слухами. К примеру, говорили, что Уланов во время предолимпийских сборов ночью забирался к своей возлюбленной по водосточной трубе, за что его даже хотели отчислить из команды. Роднина же, узнав о их романе, хотела покончить с собой. Много позже Л. Смирнова так прокомментировала подобные слухи: «Надо же, а я и не знала обо всем этом! Очень интересно, конечно, однако ничего подобного не было. Алексей давно ухаживал за мной, это в команде знали все, в том числе и Роднина. Какого-то противостояния, ревности у нас не возникало. Мы и по сей день в добрых отношениях с ней…»
Олимпиаду в Саппоро Роднина и Уланов выиграли, получив в свой актив еще одно звание – олимпийских чемпионов. Следующий за Олимпиадой чемпионат мира и Европы в Калгари Родниной и Уланову тоже надлежало выиграть. Однако за сутки до начала первенства случилась беда – при выполнении поддержки Уланов на разминке споткнулся и уронил партнершу (в народе потом будут ходить упорные слухи, что Уланов сделал это специально). Далее послушаем И. Роднину: «Жук почувствовал: сейчас что-то случится – у него на этот счет интуиция потрясающая. Он бросился ко мне, чтобы подстраховать, но не успел. Я упала и потеряла сознание. Очнулась в машине и снова отключилась. Помню, под меня доску подкладывали, думали, перелом позвоночника. Очень болели голова, шея…
В госпитале всю ночь рядом со мной кто-то сидел. Потом узнала: шеф. (Так мы Станислава Алексеевича звали.) А я лежу и ничего не могу понять: где я, что со мной… Слышу, кто-то спрашивает: «Ну что ты плачешь?» А я не плакала, слезы, наверное, сами текли.
Меня куда-то возили по коридорам, что-то проверяли, смотрели. Тележку встряхивало. Было очень больно. Меня без конца будили и светили фонариком в глаза: глазное дно проверяли, чтобы определить, нет ли сотрясения мозга. Это ужасно. Все болит, но только забудешься – фонарик в глаза…»
Самое поразительное то, что, несмотря на это, Роднина нашла в себе силы уже через день выйти на тренировку, а затем поехать в Калгари и в четвертый раз стать чемпионкой мира и Европы. Как ей это удалось? Послушаем ее собственный рассказ: «Единственное, что осталось в памяти, – конец нашей программы. Его потом много раз по телевидению показывали. Если бы не телевизор, я, наверное, и этого не помнила бы.
Когда делала поклон, упала на колени – у меня потом два синяка было приличных. Шеф вытащил меня со льда, усадил… У меня истерика, я рыдаю навзрыд, почему, зачем – не знаю. Шеф пытался закрыть меня спиной, а телекамеры вылезали сверху…»