Нежный цветок Империи. Северная принцесса

Халимендис Тори

Последние слова так заинтриговали Элеонору, что она даже решила временно оставить без внимания упрек в глупой ревности. Впрочем, совсем забыть о неосторожной фразе возлюбленного она не собиралась.

– Какой еще обряд?
– спросила она.
– И откуда у Беатрисы столь странные мысли?

– Я ведь уже сказал, что у нее здесь нет друзей. Вот бедняжка и надумывает разные ужасы, услыхав какие-то обрывочные сведения.

– Погоди, - принцесса прижала пальцы к вискам.
– Какие сведения? О чем? И причем здесь друзья?

– Она расспрашивала меня о Драконе, -

нехотя признался Чартон.
– Сказала, что больше ей спросить не у кого. Эдмир только повторяет, что все будет хорошо, а с прочими придворными она говорить на эту тему опасается.

Элеонора прикусила губу. Уж ей-то прекрасно было известно, что подобные вопросы Беатриса задавала отнюдь не только Чартону.

– И о чем она спрашивала тебя? Как отдавать Дракону приказы?

– Нет, что ты, - собеседник казался шокированным подобным предположением.
– Разве подобное возможно?

– А что именно хотела узнать у тебя наша несчастная Беатриса?

– Ну она, например, поинтересовалась, как выглядит Дракон.

– А по статуям, разумеется, получить представление о Драконе невозможно, - опять не сдержавшись, съехидничала Элеонора.

– Ну зачем ты так, дорогая? Откуда Беатрисе знать, насколько статуя может быть похожа на оригинал. Быть может, художник при ее создании руководствовался исключительно своим воображением. А уж о размере Дракона по статуям и вовсе судить затруднительно.

– И что же ты ответил на этот вопрос?

Во взгляде Чартона промелькнула растерянность.

– Правду, - спустя несколько мгновений сказал он.
– Что я понятия не имею о том, как на самом деле выглядит Дракон. Что никто из ныне живущих никогда его не видел. Что мы возносим к нему свои молитвы, но не знаем, слышит ли их кто-нибудь. Что, согласно нашим преданиям, раньше он показывался людям, но я вовсе не уверен в правдивости этих легенд. И что вряд ли Беатриса сможет хоть когда-нибудь увидеть Дракона воочию.

Элеонора потрясенно посмотрела на своего возлюбленного.

– Я никогда не думала, - медленно выговорила она, - что ты можешь оказаться таким глупцом.

– Что?
– в голосе Чартона прозвучала неподдельная обида.
– Как ты можешь так говорить?

– Ты поделился с Беатрисой своими соображениями, которые весьма близки к ереси. Из твоих слов можно сделать заключение, будто Дракона и вовсе не существует.

По изумленному лицу лорда было понятно, что ему и в голову не приходила такая трактовка его высказываний.

– Я вовсе не...

Не пожелав выслушивать его оправдания, Элеонора бегом бросилась в свои покои. Разумом она понимала, что надо бы рассказать матери и отцу о промахе Чартона, но ей было нестерпимо стыдно - ведь совсем недавно она яро отстаивала возлюбленного перед родными. И теперь девушка не знала, что же ей делать, ведь признавать свои ошибки было весьма нелегко.

До приезда князя Гордона оставалось два дня...

Я захлопнула дневник Элеоноры и отложила его в сторону.Бедная девочка разочаровалась в первой любви и разочарование это далось ей нелегко. Ничего удивительного, что она постыдилась признаться родителям в своей ошибке,

я не обнаружила. Но вот поведение Беатрисы внушало опасения и мне. Наученная горьким опытом, я знала, что доверять иногда нельзя даже самым близким людям. Близость к трону пьянит и слепит глаза. Похоже, что либо сама жена Эдмира, либо ее родственники очень уж желали поторопить передачу власти от правящего короля его еще нерожденному внуку.

– Читаешь?
– спросил Эдвин, опускаясь на кровать рядом со мной.
– Спустимся на ужин к остальным или побудем вдвоем?

Я задумалась. В Империи подобные общие трапезы приняты не были, и меня они, признаться, изрядно утомляли. Иногда я находила их веселыми, но все же чаще предпочитала ужинать с Эдвином, с Изольдой или в одиночестве. И сегодня с удовольствием осталась бы с мужем в наших покоях. Но...

– Спустимся, - вздохнула я.
– Сейчас позову служанок, чтобы помогли мне переодеться.

– Хотя ты хочешь остаться, - проницательно заметил Эдвин.

– Хочу, - ответила я немного печально.
– Но если мы редко будем трапезничать вместе с придворными, то это никак не прибавит им любви ко мне. И без того я чужестранка, невесть как женившая на себе их принца. Не стоит добавлять к этому еще и пренебрежение принятыми во дворце правилами.

Супруг хотел было возразить, но я прижала пальцы к его губам.

– Не стоит. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но, пусть даже тебе и удастся пресечь любые разговоры за моей спиной, любви ко мне это не прибавит. Скорее уж наоборот.

– Если бы не я, тебе не пришлось бы менять свою жизнь, - неожиданно горько сказал Эдвин.

– Если бы не ты, то мне пришлось бы выйти замуж за Баязета, планировавшего сместить моего брата на троне Империи, - отрезала я.
– Или за Искандера, чья любовница, несомненно, попыталась бы меня извести. Я сама выбрала свою судьбу и я счастлива с тобой.

Муж взял мою руку, прижал к щеке и поцеловал ладонь.

– Я люблю тебя, - шепнул он.

– Знаю, - с улыбкой отозвалась я.

Позвав Хильду и Фатиму, я велела им приготовить мне платье для выхода к ужину и уложить мне волосы. Судя по тому, как держались женщины, первоначальная настороженность между ними растаяла. Более того, мне даже показалось, что их отношения уже близки к дружеским. Я порадовалась за Фатиму: моя верная наперсница уже освоилась во дворце, раз обзавелась подругой и возлюбленным. Не далее, как вчера я заметила ее рядом с одним из стражников. И, судя по тому, как парочка держалась за руки, время они проводили вполне приятно.

– Ты, случаем, замуж не собралась?
– поддела я Фатиму, расчесывающую мне волосы.

Хильда как раз возилась в гардеробной, а супруг поджидал меня в соседней комнате, так что мы ненадолго остались одни. К моему удивлению, Фатима смутилась и на смуглых щеках ее проступил румянец.

– Мы с Варном еще не заговаривали о свадьбе, - пробормотала она, опустив глаза.

– Варн, значит? Отважный воин, покоривший ледяное сердце моей Фатимы?
– не унималась я.
– Помниться, ранее ты была куда более смелой с мужчинами.