Нежный цветок Империи. Северная принцесса
Шрифт:
– С отцом?
– удивилась я.
– А Эдвин мне говорил, будто северянки сами решают, за кого им идти замуж.
Изольда кивнула.
– Чаще всего так оно и бывает. Но только не в семье лорда Седрика. Он держит своих детей в ежовых рукавицах. Ни Селения, ни Сесил шагу без позволения отца ступить не смеют.
Я вспомнила выражение лица Селении за ужином - мне юная леди как раз-таки никоим образом не показалась безвольной куклой, во всем подчиняющейся суровому отцу. Впрочем, я могла и ошибаться.
– А у нее есть подруги, у этой Селении?
Изольда задумалась.
–
– А на охоте она была, ты не помнишь?
– Точно уже и не припомню, но скорее всего да. И она сама, и ее брат.
Здесь я осознала, что разговор наш свернул в сторону от первоначальной темы.
– И все-таки, почему не состоялась свадьба?
– А этого никто не знает, - ответила Изольда.
– Даже Ровенна. Она была очень расстроена, что помолвку разорвали, но что там произошло между ее братом и его невестой - она даже предположений не имела. Да и странно все это. Я вот только сейчас поняла, что, раз уж Брауна с Селенией не оставляли наедине, то они даже поругаться не могли. Что же тогда стряслось?
– Действительно странно, - согласилась я.
– Быть может, решение принял отец девушки?
– Весьма вероятно, но ума не приложу, чем он руководствовался, сначала давая согласие на свадьбу, а затем отменяя ее. А вот Ирма, услыхав эту новость, ходила на редкость довольная.
Да уж, кто бы сомневался.
– Вот только Ирме Браун предложения все равно так и не сделал, - продолжила Изольда.
– Так что зря она радовалась.
Я припомнила сцену в парке, свидетелями которой мы стали.
– Может, и не зря, - сказала задумчиво.
– Похоже, у них все налаживается.
– Возможно, - в голосе королевы слышались сомнения.
– Вот только и Брайан, и Ровенна сделают все, чтобы не допустить этого брака.
Тем временем мне в голову пришла очередная мысль.
– Я правильно понимаю, что Селения живет сейчас во дворце?
– Да, хотя у Седрика имеется особняк в Эддинстоуне. Вероятно, он все же желает выдать дочь замуж и полагает, что лучше ей находиться при дворе постоянно.
– Что ж, тогда я попробую разузнать об этой юной леди побольше.
– Попытаешься с ней подружиться?
– заинтересовалась Изольда.
Я покачала головой.
– Я видела Селению только один раз, вчера за ужином, но глупой она мне не показалась. Напротив, леди произвела на меня впечатление весьма разумной девушки. Конечно, нельзя судить только по внешнему виду, но в нашем случае необходимо быть осторожными. Что, если мой интерес вызовет у девушки подозрения?
– Тогда что же ты задумала?
– Полагаю, что помимо верной компаньонки, у леди имеются еще и служанки. А у меня есть Фатима, способная разговорить кого угодно.
–
– Служанки обычно многое знают о тайнах своих господ.
Я только улыбнулась. Уж кому-кому, а мне прекрасно была известна данная истина. И Фатиме выполнять подобное поручение было не впервой.
Мальчик, названный Эдрианом, родился слабым и болезненным. У Беатрисы от переживаний поднялась температура и пропало молоко, поэтому для новорожденного принца спешно была найдена кормилица. Дворец, шумно отпраздновавший рождение Эдриана, погрузился в тревожную тишину. Даже князь Гордон, казалось, спал с тела и почернел лицом. Видимо, он действительно сильно любил единственную дочь, раз так переживал. Бенедикт сделался молчаливым и угрюмым и больше не развлекал Элеонору забавными историями. И только лишь Радгор почти не переменился. Болезнь сестры и племянника не заставила его прекратить добиваться внимания принцессы - и тем омерзительнее казался он девушке.
Эдмир почти не покидал спальню супруги, самоотверженно ухаживая за ней. Несмотря на квохтанье фрейлин, он заявил, что не оставит Беатрису и будет сам заботиться о жене. Взглянув на его мрачное решительное лицо, возражать никто не осмелился. Элеонора же большей частью проводила время в молитвах, раскаиваясь, что недолюбливала невестку.
Эдриан пошел на поправку быстрее, нежели его мать. Но только когда Беатрисе стало настолько лучше, что она смогла самостоятельно подняться с постели, дворец будто ожил вновь. Опять звучали в его стенах громкие голоса и звуки смеха, а лица собиравшихся в трапезном зале за ужином утратили выражение напряженного ожидания.
А когда Беатриса впервые за долгое время вышла к ужину, королевская семья устроила настоящий праздничный пир. Малютка Эдриан к тому времени уже достаточно окреп и стал любимцем придворных дам, а вот собственную родительницу даже не узнал, перепугался и заплакал - отвык.
– Ничего, - утешал плачущую супругу Эдмир, - ты уже поправляешься и будешь играть с малышом. Он тебя любит, просто давно не видел.
– Он меня не узнал, - всхлипнула Беатриса.
Но прошло время, и все наладилось. Эдриан подрастал, к лицу его матери вновь вернулся румянец. А князь засобирался обратно, в Серебряные Горы.
– Загостился я у вас, - пояснял он, - и не думал ведь надолго оставаться, да только как бросить дочь и единственного внука в болезни?
В честь отъезда Гордона и его сыновей были устроены торжественные мероприятия, а незадолго до прощального бала князь предложил устроить прогулку, да не простую.
– Знаю я одну долину в предгорье, - рассказывал он, - красоты неописуемой. В молодости мне повезло побывать там благодаря одному магу. Хотел я устроить туда постоянный портал, да вот незадача - маг-то тот помер, а сам я точного месторасположения долины не знал. И вот совсем недавно мне повезло, я наткнулся в библиотеке на старинную рукопись, где сие чудо природы и описывается. Представьте себе: синее-синее озеро, горные пики и покрытая ковром из невиданных цветов поляна. Я взял рукопись с собой, ваши маги смогут вычислить местность и пробить к ней портал.