Нежный цветок Империи. Северная принцесса
Шрифт:
Что же, получается, Изольда не ошиблась. Все-таки Уильям, добродушный весельчак, интересующийся только охотой да своими собаками. Признаться, к этому откровению я была готова, и оно не ранило меня.
– Зачем ему алмазы?
– Продавал кому-то. Покупателя мы не знали. Нашим делом - вернее, делом братьев - было переправить камни в Эддинстоун. Там они вручали контрабанду Уильяму и получали свою долю, вот и все.
– Не нравится мне все это, - заметил Дракон.
– Что-то я плохо представляю, кому именно могли понадобиться радужные алмазы столь крупными партиями - во всяком случае, камни эти нигде не всплыли.
– Полагаешь, она врет?
– спросила я.
– Это невозможно. Скорее, просто не знает всего.
– И что будем делать?
– Разбираться непосредственно с Уильямом, - хмыкнул Страж.
– Раз уж теперь мы знаем преступника, вытряхнуть из него сведения будет делом недолгим.
Затем он обратился к Ровенне и медленно произнес:
– Ты никогда никому не расскажешь о произошедшем здесь. Ты ни словом не упомянешь о том, что видела меня. Нынче же ты покинешь дворец и отправишься в Обитель Скорбных Дев, где и посвятишь себя уходу за неимущими немощными стариками.
Ровенна, с которой разом спало оцепенение, низко поклонилась. По лицу ее текли слезы, она всхлипывала, но мне не было ее жаль. Спорить с Драконом или молить его о милосердии девушка и не пыталась - видимо, хорошо понимала бесполезность данного занятия.
– А теперь, - сказал Страж, - пора возвращаться во дворец.
Уильма допрашивали уже без моего участия. Когда Страж принес нас с Ровенной во дворец и вызвал Эдвина и Эдгара, Ровенна безостановочно рыдала, а я сохраняла удивительное спокойствие, поразившее даже меня саму. Потом пришла внезапная догадка и я с подозрением уставилась на Дракона.
– Это ты повлиял на мои чувства?
– Я, - похоже, он был крайне собой доволен.
– Я заблокировал страх и нервозность - на время, конечно. Тебе нежелательны излишние переживания. Да и вино, наверное, пить не стоит. Лучше лечь поспать.
Я была вынуждена с ним согласиться. Разговор с супругом тоже, пожалуй, следовало ненадолго отложить. Им с братом предстояло разобраться с проворачиваемой Уильямом аферой, вряд ли известие о моей беременности поспособствует сохранению ясного ума.
Так что я последовала совету Дракона и отправилась отдыхать. Эдвин долго не желал выпускать меня из своих объятий, гладил по волосам, покрывал поцелуями лицо. Лишь когда подоспела помощь в лице Изольды, мне удалось-таки отправить его обратно к брату.
– Я посижу с Аминой, - пообещала ему королева.
– Уверяю, с ней ничего не случится.
Неохотно, но все же Эдвин покинул наши покои.
А Изольда опустилась в кресло у моей кровати и взяла меня за руку.
– Поверить не могу, что Ровенна оказалась способна на такое, - расстроенно произнесла она.
– Я ведь ей доверяла, считала подругой.
– Я тоже верила ей, - горько сказала я.
– Подозревала Ирму, затем Селению. Ошибалась.
Еще некоторое время мы просто молча держались за руки. А потом я уснула и проснулась только с возвращением Эдвина.
Он выглядел усталым и, пожалуй, расстроенным.
– Эдгар ожидает нас в соседней комнате, - сообщил он.
– Вы ведь желаете узнать все в подробностях, ведь так?
Разумеется, мы желали. Я быстро оделась и заплела волосы в косу. Эдгар, ожидая нас, потягивал вино из кубка. Эдвин налил и себе и бросил на меня вопросительный взгляд. Я покачала головой:
– Я бы выпила чего-нибудь горячего. Липового отвара с медом, например. А ты, Изольда?
Изольда тоже высказалась за отвар. Спешно вызванная Фатима принесла нам напиток и блюдо с пирожными, после чего удалилась. А мы принялись слушать рассказ Эдгара, забывая иной раз даже сделать глоток.
Все оказалось достаточно просто. Под маской недалекого веселого простака скрывался хитрый и циничный человек. Причем маску эту Уильям надел столь давно, что никто при дворе и не знал-то его настоящего. Вернее даже так - во дворец юный лорд прибыл, уже имея цель.
– Я не собирался покушаться на королевскую власть, - рассказывал он на допросе.
– Не дурак, чай, знаю, что ничего бы не получилось. Но я хотел основать свое государство, в котором был бы полноправным правителем.
И Эдгару, и Эдвину показалось поначалу, будто они ослышались.
– Как это - основать свое государство?
– спросил король.
– И зачем тебе понадобились радужные алмазы?
– Я планировал объединить под своей властью кочевые племена юго-запада, - признался Уильям.
– И алмазы способствовали бы претворению моих планов в жизнь.
– Ты желал править пустыней?
– переспросил Эдвин.
Уильям усмехнулся.
– Я дал бы пустынникам место, где они могли бы основать город. Полагаю, после этого они стали бы почитать меня, словно божество.
– Безумец, - прошептал Эдгар.
– Совсем рехнулся.
– Полагаешь?
– Уильям рассмеялся неприятным скрежещущим смехом.
– О нет, я все продумал. Я наладил связи с кочевниками. Все, что мне было нужно - достаточное количество радужных алмазов.
– Но почему именно они?
– не выдержал Эдвин.
– Кому ты их продавал?
– Никому, - допрашиваемый ухмыльнулся.
– Видите ли, дорогие мои родственники - да-да, мы с вами родственники, хоть и дальние - я обнаружил весьма любопытное свойство у этих камней. Почти случайно, надо сказать.
– А теперь подробнее, - сквозь зубы процедил Эдгар.
– Сначала о родственниках, затем об алмазах.
– Как скажешь. Итак, я веду свой род от принца Эдриана, того самого, что лишь волею случая не стал королем.
– Волею Дракона, - поправил его Эдгар.
– И ты лжешь. Ты никак не можешь быть потомком Эдриана - у того никогда не было жены.