Нежный враг

Сноу Хизер

В данный момент графиня напоминала обозленного терьера – маленького, кипящего энергией, готового куснуть ничего не подозревающего прохожего. Именно поэтому Джеффри согласился последовать за матерью в ее покои, вместо того чтобы остаться и поздравить Лилиан и Эйвлина с победой, как и пристало джентльмену. Он не желал, чтобы мать высказывалась на людях, – слухов и сплетен и так будет много. Не следовало терять над собой контроль и соглашаться на это глупое пари.

Лишь только дядя Джосс закрыл дверь, графиня развернулась к сыну и возбужденно

выкрикнула:

– Я требую, чтобы ты отправил эту маленькую нахалку собирать вещи! – Ее ухоженное лицо пылало, глаза горели враждебностью.

Джеффри скрестил руки на груди, прислонился к дверному косяку и, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и холодно, осведомился:

– Ты имеешь в виду мисс Клэрмонт? С какой стати? Мне она нравится.

Последнее было верно с некоторой натяжкой. При мысли о Лилиан им владела странная смесь чувств: раздражение, интерес, восхищение, – причем их порядок постоянно менялся.

Но он не позволит, чтобы мать распоряжалась его судьбой. Пусть она всю жизнь командовала отцом и братом, Джеффри и сам командовал – на войне, поэтому знал: против соперника следует использовать то, чего он боится больше всего на свете. В данный момент он не мог представить, что может разозлить его мать больше, чем перспектива получить невестку, которую она считает неподходящей.

– Нравится? Она? – потрясенно выкрикнула графиня, едва не брызгая слюной.

Джеффри мрачно усмехнулся. Ему было почти жаль, что он довел мать до такого состояния, но поделом ей: не он начал этот нелепый фарс.

– Очень даже, – подтвердил Джеффри.

Графиня выпрямилась, расправила плечи, вздернула голову и, кажется, даже стала выше ростом. Ее обычно бледное лицо покрылось красными пятнами, пальцы сжались в кулаки.

– Значит, пусть она тебе разонравится. Она тебе не подходит.

– Не согласен, – возразил Джеффри, но скорее из упрямства.

Он понимал, что должен жениться и произвести на свет наследника титула. Кроме того, толковая жена способна стать хорошей помощницей мужу и в политических делах.

Но все это вовсе не значит, что невесту ему должна выбирать мать. Да и чем плоха Лилиан Клэрмонт?

– Она красива, умеет хорошо говорить и, как показали сегодняшние события, умна, – продолжил Джеффри. – Очень хотелось бы узнать, как это у нее получилось.

Графиня скривилась, демонстрируя крайнюю степень негодования, и завила:

– Она странная! Уже три сезона ее не видели в обществе. Глупая девчонка получила одно-единственное брачное предложение, но и то отвергла. Насколько я поняла, она проводит все время в деревне и занимается бог знает чем. Леди Тернберри утверждает, что мисс Клэрмонт приезжает в Лондон только на лекции по химии и чтобы докучать уважаемым членам Королевского научного общества просьбами принять ее. Ты можешь себе представить? Женщина, возомнившая себя ученым! Это отвратительно!

Джеффри несколько секунд переваривал полученную информацию. Теперь он лучше понимал случившееся. Что он ей сказал? Ах да,

кажется, предположил, что женщина ничего не понимает в мужских делах. Неудивительно, что она бросила ему вызов.

Перед его мысленным взором предстало решительное выражение лица Лилиан, и на первый план в мешанине чувств выдвинулось восхищение.

Тем временем графиня, судя по всему, приняла его молчание за согласие и направилась к нему, гневно потрясая пальцем.

– Мне пришлось горы свернуть, чтобы собрать в этом доме сливки общества! Ты даже представить себе не можешь, сколько труда я во все это вложила. И вот твоя благодарность? Ты увиваешься вокруг единственной неподходящей и невесть как сюда затесавшейся девицы? Это что, мне назло? Чтобы спровоцировать?

Джеффри охватила ярость. Графиня всегда была мегерой и старалась манипулировать всеми, кто попадал в сферу ее влияния. Но он давно уже не маленький мальчик, который всегда старался угодить эгоистичной матери, и пора бы ей это понять.

Холодно и спокойно взглянув на мать, он произнес самым надменным тоном, на какой был способен:

– Впредь я буду поступать так, как захочу. И если решу немедленно отправиться к мисс Клэрмонт, упасть перед ней на колени и просить ее руки, то тебе придется с этим смириться.

Шокированная графиня отступила и, казалось, лишилась дара речи. Она смотрела на него так, словно только в этот момент поняла, что совершенно не знает своего сына. По сути, так оно и было. Она никогда не уделяла ему внимания, сосредоточив всю свою энергию на старшем брате Джеффри, который был ее копией как внешне, так и характером. С войны Джеффри вернулся совершенно другим человеком, а она даже не заметила.

Поймав предостерегающий взгляд дяди Джосса, он вздохнул и усилием воли заставил себя говорить спокойно, поскольку вовсе не намеревался демонстрировать свою отчужденность от семьи.

– Если ее кандидатура настолько неприемлема, зачем ты их пригласила?

Ему показалось, что графиня скрипнула зубами.

– Я пригласила не ее, а леди Пенелопу, ее кузину, и леди Беллшем – маркиза поставила меня в известность, что привезет с собой еще и племянницу.

Джеффри кивнул: все это было ему не слишком интересно, – а приезду мисс Клэрмонт он был даже рад: с ней все мероприятие становится не таким скучным.

В дверь осторожно постучали, и графиня бросилась открывать, будто только и ждала момента отвлечься.

Джеффри отошел к ближайшему окну, но и оттуда слышал громкий шепот, а потом краем глаза заметил, как графиня удовлетворенно кивнула и вышла. Вместе с ней комнату покинули злоба и напряжение.

Джеффри выглянул во двор. Ему была прекрасно видна площадка, на которой проводились соревнования. Даже с высоты третьего этажа он сразу заметил Лилиан, которая что-то говорила окружившим ее женщинам. В сравнении с ней они показались ему бледными тенями. А она такая красивая, такая уверенная в себе и такая живая… Ему тоже захотелось ее послушать.