Нежный взгляд
Шрифт:
Это был неожиданный поворот событий. Что ей делать? Безопаснее всего было бы убежать, пока у нее есть такая возможность. Если Фронар выйдет и повернет налево, что очень вероятно, так как его комната находится как раз в той стороне, он пройдет мимо сундука. Если она останется, он ее, несомненно, обнаружит.
Джасина боялась Фронара. Честно говоря, она боялась его с самого начала. Его буравящие глаза, казалось, ничего не пропускали. В их взгляде был оттенок жестокости. Может быть, Сара права и Фелиция действительно марионетка в руках Фронара?
Джасина
Девушка осталась в коридоре, молясь, чтобы ее не обнаружили. Часы пробили без четверти час. Джасина вздрогнула и забилась еще дальше в угол. Часы пробили час ночи. Несколько секунд спустя дверь кабинета открылась.
— Доброй ночи, ваше сиятельство, — послышался голос Фронара.
Он потянул на себя дверь, но Джасина не услышала, чтобы та захлопнулась. Возможно, оттого, что в ушах у нее шумело от стука собственного сердца. Оно так громко колотилось в груди, что девушка удивлялась, как его не слышит Фронар. В следующий миг Джасина с ужасом подумала, что он все-таки услышал, ибо свет лампы застыл в неподвижности в нескольких футах от нее. Фронар остановился за дверью кабинета. Он стоял и прислушивался.
Джасина замерла, стараясь не дышать.
Наконец свет лампы вновь задвигался, стал отдаляться, а потом исчез на лестнице.
Джасина облегченно вздохнула. Она неуклюже поднялась на затекшие, окоченевшие ноги и подошла к кабинету.
Дверь была приоткрыта. Девушка легонько толкнула ее и открыла шире. С замиранием сердца она увидела перед собой графа. Он стоял, опираясь рукой о каминную полку, повернув лицо к огню. Он не мог видеть языков пламени, но, безусловно, чувствовал жар у себя на щеках.
На графе был длинный черный бархатный халат. Распахнутый на груди, он обнажал черные волосы на белой коже.
При виде графа Джасина чуть не потеряла сознания. Дрожа всем телом, она шагнула вперед.
— М-милорд.
Граф резко вскинул голову.
— Джасина?
— Да, милорд. Я… я должна сказать вам что-то важное.
Тот ответил ледяным тоном:
— Меня это нисколько не удивляет, сударыня.
Слова графа смутили девушку, а тон был таким холодным, что ей захотелось повернуться и убежать.
Но Сара говорила, что она поступает правильно, и девушка решила довести дело до конца. Джасина открыла рот, но не смогла заговорить. К горлу подкатило рыдание.
Граф склонил голову набок, как будто услышал его.
— Итак? — нетерпеливо сказал он.
Слова вырвались из груди Джасины стремительным потоком:
— Милорд, я… я не могла уснуть. Мне нужен был свежий воздух… я вышла в сад, к искусственным руинам, куда я часто хожу. Я… я увидела там двоих. Месье Фронара и вашу невесту Фелицию. Я видела их… они обнимались, милорд, они целовались! Мне жаль, что я это видела, но… я видела, и… мне показалось, что вы должны знать… Конечно же… вы должны
Голос девушки задрожал и стих. Слезы потекли по ее щекам, и она вытерла их рукавом.
— П-простите меня, милорд.
— Простить вас? — голос графа прорезал воздух, будто лезвие ножа. — Простить вас, зловредную сплетницу? Простить такую гнусную клевету? Эту неуклюжую попытку очернить имя женщины, на которой я женюсь?
— М-милорд?
Лицо графа горело яростью. Брови изогнулись молниями. Невидящие глаза сверкали гневом, слова жгли Джасину, точно кислота.
— Сударыня, Фронар только что вышел от меня. Он стоял у окна и видел, как вы бродите в саду. В последнее время его очень беспокоит ваше поведение. Он ожидал от вас чего-нибудь подобного. Он рассказал мне, как вы следили за каждым шагом моей невесты, пытаясь дискредитировать ее.
— Но ми…
— НЕ ПЕРЕБИВАЙТЕ МЕНЯ!
Сейчас он вполне мог поднять на нее руку. Джасина задрожала. Комната заплясала и завертелась вокруг нее.
Граф почувствовал, где она стоит, и пошел к ней, обрушивая резкие слова, точно удары.
— Вы с самого начала показали, что завидуете ее положению. Фронар рассказал мне, что вы даже пытались украсть бриллиантовое колье, которое я подарил Фелиции, но она поймала вас на горячем.
— Нет, нет, милорд! — воскликнула Джасина. — Нет! Это не то…
С гневным криком граф выбросил вперед руку и сомкнул пальцы вокруг горла Джасины. Даже теперь, в миг его кипящей ярости, от прикосновения графа у Джасины закружилась голова. В этот момент она знала, что с радостью умрет от его руки, — это лучше, чем жить, навсегда лишившись его благосклонности.
— Вы отрицаете это? — прошипел он.
Их лица были близко-близко. Какая странная мука!
Джасина закрыла глаза.
— Я… отрицаю это… милорд.
Дыхание графа обжигало ей щеку. Девушка почувствовала, что не может больше сопротивляться этим стальным пальцам, но тут граф задышал по-другому. Джасина открыла глаза.
В невидящем взгляде Хьюго вдруг возникло замешательство. Он ослабил хватку. На миг, на один-единственный миг, в который сердце Джасины почти перестало биться, губы Хьюго приблизились к ее губам. Потом он отпустил ее шею и сделал шаг назад, провел рукой по лбу.
— Уходите, ступайте прочь, — пробормотал граф.
Он отвернулся от девушки и нетвердым шагом побрел к камину.
— Милорд, — прошептала Джасина, — прошу вас, милорд…
Граф вновь накинулся на нее с неистовым криком:
— Прочь, я сказал!
Дрожа всем телом, Джасина повернулась и выбежала из комнаты.
Точно смертельно раненный зверь, Джасина брела по коридорам. Дыхание еле теплилось в ее груди, но она продолжала идти вперед. Она почти инстинктивно нашла лестницу, которая вела в ее комнату, и повисла на перилах, тяжело дыша, но не смея дать волю рыданиям, давившим грудь. Только звук двери, открывшейся где-то внизу, дал ей силы подняться.