Нежный взгляд

Картленд Барбара

Джасина слушала с нарастающим ужасом. Она понимала, что граф сражается за ее и собственную жизни, но не представляла выхода из этой ситуации.

Лизетта угрюмо смотрела на графа, сдвинув брови и покусывая губу. Потом вдруг выбросила вперед руку и ткнула в Джасину пистолетом.

— Ты. Залезай внутрь.

Джасина бросила отчаянный взгляд на графа. Она не хотела, чтобы их разлучали. Теперь их судьбы, какими бы страшными они ни были, переплелись воедино.

— Милорд!

— Садись, Джасина, — твердо сказал граф.

Джасина

замешкалась; сердце бешено колотилось у нее в груди. В следующий миг она почувствовала, как холодные пальцы вцепились ей в волосы. Девушка вскрикнула, когда ее грубо дернули и бросили на пол экипажа.

— Не причиняйте ей вреда! — крикнул граф. Он бросился к экипажу, но сверху на него обрушился кнут и рассек кожу на лбу. Граф пошатнулся и отступил. Джасина закричала и попыталась встать, но Лизетта оттолкнула ее. Потом Лизетта высунулась из окна и со смехом крикнула графу:

— Я все-таки не пристрелю тебя, дорогой муженек! Я просто брошу тебя здесь. Никто не высунется из дома в такую метель и не спасет тебя. Твоя лошадь убежала, ты слепой. Надвигается ночь. Ты замерзнешь или упадешь с обрыва, и это не будет выглядеть, как убийство. Расследования не будет!

— А… Джасина? — тихо спросил граф.

— О, мы не можем оставить ее с тобой. У нее есть глаза. Она может помочь тебе выжить. Нет, она должна поехать с нами. Мы найдем другой способ разобраться с ней. Au revoir, mon cher!

Фронар щелкнул кнутом, и экипаж поехал. Джасина поднялась на ноги и выглянула из окна. Граф стоял недвижимо, будто столб, посреди снежного вихря. Потом он исчез.

Джасина без сил опустилась на сиденье напротив Лизетты. Спина болела в месте, каким она ударилась о пол экипажа. Растрепавшиеся пряди волос свисали на глаза. Ум лихорадочно пытался придумать способ помочь графу.

Лизетта наблюдала за ней, не опуская пистолета.

— Какое удовольствие остаться вдвоем, — ухмыльнулась она.

— Поверьте, удовольствие получаете исключительно вы, — поджав губы, ответила Джасина.

Лизетта пронзительно расхохоталась. Джасина впервые засомневалась в здравом уме этой женщины.

— Вам не по душе мое общество? Я недостаточно хороша для вас? Все они так думали в женевской школе. Всех учениц называли «мадемуазель такая-то», «мадемуазель сякая-то». А я всегда была просто Лизеттой. «Лизетта, принеси чаю», «Лизетта, вытри доску».

Джасина убрала с лица волосы. Ее мысль работала четко. Если она заговорит Лизетту… если сумеет отвлечь ее, может быть, удастся вырвать у нее из рук пистолет.

— Уверена, все было не так плохо, — сказала она.

— Ха! — крикнула Лизетта. — Думаешь? Так я тебе расскажу!

Ей было четырнадцать, когда тетка взяла ее в школу. Остальные ученицы происходили из благородных семей, и мадам Граваль потакала, да, потакала им во всем, тогда как ей, родной племяннице, приходилось исполнять роль девочки на побегушках.

Остальные воспитанницы готовились к богатому замужеству, а Лизетта должна была стать такой же старой, нудной учительницей, как она. Это было нечестно. Лизетта была самой красивой девушкой в школе, все так считали. Кроме того, она была умна. Она наблюдала за другими воспитанницами и училась ходить, говорить и вести себя, как благородная леди. Она слушала девочек из Англии и выучила английский язык.

Но что бы Лизетта ни делала, угодить тете она не могла. Мадам Граваль повторяла, что она тщеславна и честолюбива и напрасно воображает из себя бог знает кого.

— Ну и кто теперь графиня? — победоносно кричала Лизетта. — У кого теперь бриллианты?

Из всех девочек школы для Лизетты самой ненавистной была Фелиция. Она блестяще училась. Она была такой хорошей,что Лизетту тошнило. Мадам Граваль любила Фелицию больше собственной племянницы. Она поощряла роман Фелиции и Криспиана Рувена, а когда она, Лизетта, полюбила Фронара, та запретила им встречаться.

— А ведь мой любовник настоящий мужчина, — презрительно сказала Лизетта. — Не то что бледный худосочный мальчик Криспиан.

Джасина внимательно слушала. Экипаж дергался и кренился, и девушку бросало из стороны в сторону. Она сидела спиной к козлам и слышала, как Фронар клянет и стегает лошадей. Животные тянули изо всех сил, но ветер свирепо обрушивался на них, а метель вонзалась мириадами ледяных иголок. Экипаж с трудом продвигался вперед.

Лизетта, похоже, ничего этого не замечала. Сверкая глазами, она продолжала рассказ.

Когда у Фелиции умер жених, а сама она заболела и уехала лечиться на курорт, Лизетта была рада, что избавилась от нее. Она даже не возражала, когда тетка забрала ее жить в Ружмон. Там не было других девушек, которых мадам Граваль могла бы постоянно ставить ей в пример, да и работы поубавилось. Любовник Лизетты переехал в соседний городок, чтобы быть рядом с ней, и она часто тайком удирала из дома повидаться с ним. Она была уверена, что тетка рано или поздно смирится с мыслью, что они с Фронаром поженятся. Потом Фелиция оправилась от болезни и переехала жить к мадам Граваль в Ружмон. Лизетта пришла в ярость: Фелиция не только вернулась и отобрала у нее все внимание мадам Граваль, она еще успела найти другого богатого жениха с титулом.

— Но потом наконец настал мой звездный час!

— Что… что вы имеете в виду? — спросила Джасина.

Глаза у Лизетты горели, словно факелы.

— Что летает без крыльев, бьет без рук и видит без глаз?

— Я… я не знаю.

— Белая смерть, — прокричала Лизетта. — Лавина! Ее послали, чтобы я смогла найти выход в этой ничтожной, ничтожной жизни!

От этих слов у Джасины похолодело сердце. Она вздрогнула.