Незримая паутина
Шрифт:
П о т а п. Ты и другое ему скажи. Все меня просят прислать Гнедого, мол, чисто работает, за ним переделывать не надо… а он в нашем аэропорту ментам уже примелькался… Уже все его там в лицо знают… Летает туда-сюда, то в Москву, то в Питер, а числится безработным. И они же, менты, мне потом говорят, типа, сколько можно? Он с какими башлями возвращается, а потом из кабака не вылазит? Город у нас небольшой, это тебе не Москва, все всё про всех знают.
К а л и т а (после паузы). Гнедой — ас. Может, Урюк решил, будто это твой Гнедой пришил банкира…
П о т а п. Херня. Гнедой был при мне в Барнауле. И сейчас там остался за меня… Это вам любой наш мент скажет. У него тогда на повестке дня был заказ. Причем срочный.
(Дальше снова было неразборчиво, похоже, Потап матерился.)»
Жигулин остановил запись.
— Продолжим «мастер-класс», как сказал наш гость. Вот что Потап решил, как вы думаете? — спросил Виктор Петрович. — И почему Калита считает, что Абрамяна убил Гнедой из группировки Потапа?
— Виктор Петрович, вы сами не поняли, или вам все ясно и вы проверяете меня на вшивость? — смиренно спросил Денис.
— Понимайте как хотите.
— А что тут думать. Ясно как божий день. Потап хочет отмазать своего лучшего киллера по кличке Гнедой, наезжающего в столицу для терактов. Гнедой, сказал он, в родном аэропорту уже всем надоел и примелькался. И тамошние ГУВД и ФСБ уже видеть его не могут. К тому же Потап выдал ему алиби, мол, он кого-то другого мочил в родном Барнауле. Чем черт не шутит, возможно, того самого предпринимателя Малинина… А я его здесь пасу… И еще. В Москве у Потапа жесткая конкуренция со стороны Удава, бывшего соратника, вставляющего ему палки в колеса… И плюс ко всему у них какие-то внутренние разборки по части стоимости маслят, то бишь патронов. Я так полагаю, что Потап имел в виду разницу, которую люди его союзника Бурды кладут в карман. А Урюк — конкурент Бурды… Кстати, кликуха этого Урюка случайно не от фамилии Абрикосов?
— Верно! — воскликнул Жигулин. — Абрикосов. Когда-то был молодой и перспективный кандидат наук.
— А что вы на меня так смотрите? — подозрительно спросил Денис у Зои.
— Завидую. Вашей проницательности, хватке и сообразительности. Как вы сразу до всего дошли… Теперь скажите, кто замочил Абрамяна, и мы окончательно притухнем. Лично я подам заявление об увольнении.
— Да ну вас, — отмахнулся Денис. — Я серьезно.
Жигулин молчал, с веселым прищуром внимая их пикировке.
— И мы серьезно, — заговорил он после паузы. — Итак, сюда из Барнаула наезжают киллеры от Потапа, которые конкурируют здесь с киллерами от Удава. Те сбивают им цену у заказчика… Что при растущем спросе становится тем более опасно.
— Демпинг в целях захвата рынка, — сказал Денис и, встретив взгляд Жигулина, поднял обе руки вверх, сдаваясь. — Молчу, молчу!
— Похоже, Калита — свой человек для Потапа в окружении Бурды, конкурирующего с Урюком, — подытожил Жигулин. — Послушаем дальше?
И снова включил диктофон.
«Калита. Ганса, как ты велел, в нужнике чуть не утопили.
Чей-то голос. Это где? И почему — чуть?
Калита. А у него на даче! Приехали в гости, он чуть не обосрался, когда Бурду увидел. И сразу жену к плите поставил — фаршированный перец готовить, Бурда это любит… А мы отвели его к нужнику — мол, покажи, в натуре, как ты его отделал… Он вроде хвастал, будто английский биотуалет ставить собрался. Мол, без мух и без запаха… Уссышься! А он говорит: не готово еще. Бурда тогда его мордой ткнул в толчок — понюхай напоследок. Может, вспомнишь, перед тем как туда нырнуть, куда наши бабки девал! Хотя все равно Ганс с его жопой-то туда не пролез бы… Ну, он и замычал, Ганс, сначала негромко так, вдруг жена услышит. И показал пальцем на потолок. И верно, там в трубе какой-то сверток нашли, а в свертке баксы… Пересчитали, а их даже больше, даже со счетчиком. Бурда говорит: надо запомнить, где ты их прячешь. А лишние тоже заберем, в виде штрафа. Потом к столу вернулись. Жена спрашивает: что это у тебя глаза красные? Геморрой, говорит, замучил. Она вскочила, фи, говорит, невежда. За столом такое, да при гостях… Она у него молодая совсем, в Библиотечном училась на Левобережной, сейчас Институт культуры называется… Поели, выпили, она принюхалась, снова вскочила: чем, говорит, от тебя, в натуре, пахнет? Опять руки не мыл? Гансу — хоть стреляйся. Собственная жена и та опустила, дальше некуда.
П о т а п. Таких только и опускать. Пусть на меня свою фирму перепишет, так и передай. И квартиру. У него ведь три квартиры?
К а л и т а. Было семь. Одну Бурде отписал, в Сокольниках, одну мне обещал, две Удаву.
П о т а п. Две? Выходит, Удав у Бурды пасется?
К а л и т а. Ну. Ты уже спрашивал.
П о т а п. А Урюк об этом знает?
К а л и т а. Не в курсе… Считай, три квартиры осталось. Трехкомнатную в Сытинском переулке рекомендую. Или двухкомнатную в Отрадном. Там потише. Тебе какую?
П о т а п. Я о другом тебя спрашиваю! Урюк об Удаве все знает?
К а л и т а. Да. Так вот Бурда мне сказал: мол, хочу теперь у Ганса дачу вместе с женой и биотуалетом забрать. Очень фаршированный перец ему понравился… И жена что надо. А насчет Удава, говорил, будто кош…»
На этом запись оборвалась, Жигулин выключил диктофон.
— Пленка кончилась, — виновато пояснил Денис. — Как всегда, на самом интересном. Неплохо бы выяснить, кто такой этот Ганс? Кто он и за что его опустили…
— Похоже, покусился на общак, — предположил Жигулин. — Или захотел выйти из дела… Но если мы им займемся вплотную, начальство опять скажет, что посторонними делами занимаемся. Наше дело — тушить пожары. Когда они как следует разгорятся. А насчет профилактики и слышать не желают.
— Ну да, а случится по вине Потапа громкое убийство, опять скажут: разбирайтесь, — поддакнула Зоя.
— У вас есть еще какая-нибудь информация? — спросил Жигулин у Дениса.
— Информации нет, но есть нетрадиционный способ ее получения, — ответил Денис. — Я его, как козырь, пока придерживаю в рукаве. Это компьютерный ас, проще говоря — хакер. Его сегодня пригласили в Инвестбанк, а до этого активно обрабатывали люди из Коминвестбанка на предмет взлома сервера у конкурентов с целью получения секретной информации. И он, похоже, затеял с ними двойную игру. Сейчас с ним работает мой сотрудник Коля Щербак… — Он взглянул на часы. — Коему пора бы уже доложиться.
— Кстати насчет двойной игры… — задумчиво сказал Жигулин — Есть еще один участник в этой игре за «Алтайский редкозем»… Это депутат Думы от Алтайского округа Павел Соломин, бывший подполковник ФСБ. Он ведет себя осторожно и поддерживает связь с обоими банками… Но мы к нему еще вернемся. На сегодня все. Полагаю, мы получили немало разрозненной информации, теперь ее следует осмыслить.
Он встал с места, давая понять, что разговор закончен. В это время на экране телевизора, на который до сих пор они не обращали внимания, появилась заставка информационной программы «Криминал».