Незримые
Шрифт:
«Силвени?» – передала она, и Фитц вздрогнул.
– Прости, – пробормотала она. – Надо было предупредить, что будет громко.
– Но это классно, – заверил Фитц. – Мне нужно научиться передавать мысли с такой силой.
– Будем надеяться, что ты научишься в процессе, – выразил свое мнение Гранит.
«Силвени», – снова передала Софи, и в этот раз Фитц едва ли поморщился. Он сдержался, даже когда она позвала Силвени еще несколько раз. Но снова дернулся, когда в ее голове раздался вопль:
«ДРУГ!
– С ума сойти, – округлил глаза Фитц.
– То есть ты слышишь Силвени? – спросил Гранит.
Фитц рассмеялся.
– Я удивлен, что ее не слышит вся Вселенная. Каждое ее слово должно оканчиваться дюжиной восклицательных знаков.
– Мне ли не знать, – заметила Софи.
– Ты понимаешь слова? – спросил Гранит Фитца.
– Пока что да. Но, кажется, она говорит на просветленном.
– Так и есть. – В голове Софи вновь зазвучали «НАВЕСТИЛА! НАВЕСТИЛА! НАВЕСТИЛА!», смешанных с парой «КИФ!».
«О, а она обожает Кифа, да?» – передал Фитц.
«Одновременно мило и бесит, да?» – спросила Софи.
Силвени так часто повторяла «КИФ!», что Софи едва не пропустила среди них громкое «ГРЕЙФЕЛЛ!».
«Все в порядке?» – спросила она.
Грейфелл был аликорном-самцом, живущим в Убежище. Вскоре после прибытия Силвени он стал на нее бросаться, но только потому, что боялся огрского устройства слежения, спрятанного в хвосте Силвени. Как только арометку сняли, он успокоился. Но Софи до сих пор помнила ярость в глазах Грейфелла и его темные воспоминания. Жизнь потрепала его куда сильнее, чем Силвени, и из-за этого он стал суровым и недоверчивым.
И все же в присланных Силвени воспоминаниях два аликорна игриво вертелись в иллюзорном небе и гонялись друг за другом по цветастым лугам. Если бы они не были сверкающими летающими лошадьми, Софи пошутила бы, что они флиртуют.
К тому же она искренне надеялась, что так оно и есть. Силвени с Грейфеллом были последними представителями своего рода, и все надеялись, что они восстановят популяцию. Поэтому аликорны нуждались в защите. Эльфы считали, что если хоть один вид исчезнет, это нанесет планете непоправимый урон. А значит, тот, кто держал в руках аликорнов, держал в руках и Совет.
«Рада, что у тебя появился друг, – сказала Софи, жалея, что не может погладить Силвени по блестящему носу. – Передавай ему привет от меня».
«СКУЧАЮ», – сказала ей Силвени, и глаза Софи защипало от слез.
«Я тоже скучаю. Но ты в безопасности?»
«В БЕЗОПАСНОСТИ! В БЕЗОПАСНОСТИ! В БЕЗОПАСНОСТИ!» – заверила Силвени. А затем, конечно же, вновь начала умолять Софи навестить ее и звать Кифа.
Где-то на десятом повторе в мешанине слов послышался еще один голос – голос с четким акцентом.
«Привет».
Такое короткое слово, но
Силвени завалила Софи беспокойством, а Фитц заорал:
– ПОЛУЧИЛОСЬ!
Софи слышала радостные возгласы Гранита с Фитцем, но сначала ей нужно было успокоить Силвени.
«Это Фитц», – сообщила она мнительному аликорну.
«ДРУГ?» – спросила Силвени.
«Да, очень хороший друг». Она послала воспоминания о Фитце рядом с Силвени, чтобы напомнить о нем. Но этого не хватило, и она вспомнила о том, как Фитц спас ей жизнь, пока она исчезала после похищения.
«НРАВИТСЯ», – решила Силвени.
«Мне он тоже нравится. Как друг», – быстро добавила она, на случай, если Фитц все еще слушал. Но они с Гранитом были заняты обсуждением прогресса Фитца.
– Это лишь первый шаг, – рассказывал ему Гранит. – Но он обнадеживает. За все годы работы с телепатией я впервые встречаю кого-то с настолько уникальной связью, как у вас двоих.
Щеки Софи запылали, и она порадовалась, что Фитц сосредоточился на еще одной передаче. Попытавшись два раза, он смог передать еще один «Привет!».
«ФИТЦ! – ответила Силвени. – СОФИ! ФИТЦ! ДРУГ!»
«ДРУГ!» – повторил Фитц уже громче. Уверенней.
Остаток дня они провели за причудливым медленным разговором. Фитц понимал Силвени, только когда она говорила на просветленном языке, и как бы она ни старалась, у него не получалось распознать эмоции и изображения. И все же Гранит был очень доволен их прогрессом.
– Нет ни малейших сомнений: вы сможете стать когнатами, – заключил он в конце урока.
Фитц просиял, и Софи тоже улыбнулась, пока не вспомнила, что им снова придется делиться всеми своими секретами…
Она сказала себе, что привыкнет, и храбрилась весь вечер. Но в голове все метались и метались мысли, которыми она не могла – и не должна была – делиться.
Она думала, что ее ждет длинная бессонная ночь, но колокольчики грез Каллы отогнали все страхи. Софи снились маллоумелт, заварные пирожные и симпатичные мальчики, летающие на аликорнах, когда чей-то голос вырвал ее из сна:
– Эй, Софи, просыпайся! Кажется, я что-то нашел.
Глава 14
Лишь через несколько секунд Софи поняла, что голос Декса ей не приснился. Еще через несколько она заметила, что он сидит на ее кровати.
Судорожно вздохнув, она натянула одеяло до шеи, а затем вспомнила о своей безумной пижаме. Декс был таким же мохнатым, но его комбинезон был ярко-зеленым.
– Что ты тут делаешь? – прошептала Софи, поворачиваясь к застекленной стене. Сквозь прореху в шторах просачивался треугольник серо-оранжевого света, и Софи предположила, что на улице рассвет.