Нф-100: Великое переселение
Шрифт:
– Она дальше. Там, на другом конце есть перешеек, и тропа меж двумя скалами, старый каньон. Чтобы достичь долины Пуч нужно спуститься к ним, пройти меж рядами воинов, и следовать по каньону.
– Так чего мы ждём?
– А разве мы чего-то ждём?
– удивился Церез.
Он спрыгну с камня, убрал резак с бруском дерева в карман и отряхнул руки.
– Мне нужно было разогнать туман, чтобы стало видно, куда идти. Теперь всё. Путь свободен.
И не успевший понять в чём дело Димитри наблюдал, как удаляется зелёное пятно шапочки его проводника. Церез ловко и быстро перемахивал с камня на камень, спускаясь бесшумно с перевала в долину. Астрогатор направился следом, но отнюдь не с резвостью горного козла. Из-под него ног то и дело вылетали камни, скатываясь в маленькие лавины, он пару раз спотыкался, цепляясь за выступы и редкие кусты. Спустившись же, он дышал, как загнанный конь, и пот струился по грязной пыльной шее, затекая за воротник, от чего вся одежда липла к телу. Чай, которым напоил его Церез, предавал силы, но и они скоро иссякли. Рана в бедре тянула и жгла.
Они прошли вдоль русла ручья, миновали холм, и с него открылся вид на солдатские бивуаки. Во все стороны, насколько хватало глаз, разбился войсковой лагерь. Под низко установленными тентами из шкур горели костерки с котелками. Вокруг них собирались по трое-четверо солдат. В сумерках были видны только их тёмные почти неподвижные силуэты. И ещё поблескивали в языках тихого пламени лезвия лежащих рядом же оружий, бронзовые латы и шлема.
Из-за каменного столба, означившего вход в долину Красного Тумана, вышли двое часовых и, скрестив копья, заслонили дорогу Церезу и Димитри. Однако вскоре они разглядели, кто приближался к ним, раздвинули копья и чуть подались в стороны. Один из них даже хотел поклониться. Но Церез его опередил, вскинув руку и приветливо затараторив что-то, из чего Димитри разобрал лишь "Ваджар", "Ру-Гьял" и "Ма-Гро". Очевидно, воины эти, как, впрочем, и всё население империи, хорошо были знакомы с легендами о горном ведуне, и трепетали от его присутствия. Что стоит перед их глазами тот, чьё имя пронеслось через всю историю их народа, записано в священных писаниях, кому поют гимны в цветочных храмах. Рядом же с ним шло существо и вовсе мистическое, овеянное чудесными слухами. Весть о пришельцах с упавшей звезды облетела всю Траму. А тут ещё и этот пришлый воин Ко-ра, славный Мак-Мин. Он прибыл к ним в стан утром, раненный в схватке с порождениями смерти и Белой Чумы. Прибыл со славной вестью о грядущем великом человеке, первоотце с упавшей звезды. Рассказал, что не был он духом-Цза, а явился к ним на Траму с целью спасти весь Ваджар и окрестные земли от Хорон-за, разрушить заклятия их пророков.
Мак-Мина выслушали воеводы, и передали услышанное остальному командованию, а те разнесли вести по своим полкам, так что каждый воин и оруженосец возрадовались в сердцах своих и затаённо ждали встречи с великим первоотцом. То был, разумеется, астрогатор Димитри.
– Я опасаюсь одного, - тихо сказал Церез астрогатору, - что они поднимут шум. А нам надо пройти до долины Пуч незамеченными.
И впрямь, двое стражей с горящими глазами принялись что-то обсуждать, размахивая рками. Им не терпелось донести о визите двух священных существ всему лагерю. Но Церез, владея их наречием, которого Димитри не понимал, попросил их не распространяться. Он пригрозил, что пошлёт на них немоту и глухоту, если они ослушаются. И в ужасе стражи повиновались.
Они вручили двум путникам накидки с капюшонами и вышитыми эмблемами армии императора Ру-Гьял. В таком облачении можно было пройти меж бивуачных костров расположившейся на ночлег армии не вызывая никаких подозрений. И двое путников пошли дальше вдоль иссохшего русла ручья по мелкой гальке. Один берег был выше другого, и, двигаясь вдоль него, можно было хорошенько рассмотреть всё поле в отблесках костров. Димитри эта чудная картина напомнила богатый ковёр, расшитый парчовым золотом. В темноте наступившей ночи отсветы пламени тянулись из-под защитных тентов. Тены эти устанавливали специально от чужого взгляда. И сверху, с горного перевала, не было заметно становищ. Но теперь, с уровня двух-трёх метров от земли, создавалась причудливая иллюзия расходящихся лучей. Источника огня не было видно, но всюду по земле в танце теней переплетались тёплые наплывы света. И сверкали металлические бляхи и рукояти мечей, сливаясь вдали в серебристую пудру. Так в ночном поле при свете Луны мерцает покров снега в морозной дымке.
А дальше, за полем этих призрачных огней и теней многотысячной армии, высились у белеющих пиками на фоне звёздного неба гор клубы тумана. Они теперь приобрели оттенок янтаря под диском первой луны.
– Почему, - тихо, чтобы не привлекать внимания сидящих у костров воинов, спросил Димитри, - атра говорили мне, что долина Пуч находится глубоко под землёй?
– Что же тебя смущает?
– спросил Церез.
– Ну как же... Мы идём в горах. То меня и смущает, что нам надо в глубины, а мы на вершинах.
– Нет. Мы и есть в глубинах. Просто глубины эти настолько глубоки, что у них есть свои вершины. И своё небо.
– Постой-постой... Ничего не понимаю. Вокруг нас горы, сверху луна, небо, звёзды вон. И какие же это глубины? Что-то тут явно не сходится.
– Так может говорить человек, чей мир ограничен. Ты думаешь, что единственно возможный мир, в котором ты обитаешь подобен шару?
– спросил Церез.
– Неужели ты ждёшь, чтобы я начал объяснять теорию квазипространств? Потому что и мнения о шарах устарели так же безнадёжно, как о черепахах, китах и божественных ожерельях.
– Возможно и так. А есть ведь ещё ствол и ветви дерева. Или ваш мир уже лишён деревьев?
– Да, признаться, теперь это редкость.
– Вот от чего вы не воспринимаете этот угол зрения, - заключил Церез, - а ведь он более, нежели остальные подходит под описание.
– Как это? Снова иносказания? Иногда кажется, что за ними стоит цель скоротать время...
– И так верно. Иносказания нужны чтобы время сэкономить. Слова разрушают мир, делают разрозненным его общность. Потому меньшими словами достигается большая истина. Вот древо. Оно имеет корень, ствол и ветви. Мы с тобой в данный момент шагаем по одной из ветвей, по одному даже ярусу ветвей. До того ты был на верхнем ярусе... или, если тебе так проще -- на нижнем. Это не важно, потому что каждый ярус имеет и свои небеса, и свои тёмные изрытые норами подземелья с кристаллами, и горы. Ствол возносит соки, питая древо от корней. И наоборот -- питает корни от листвы. Это и есть дыхание древа. Там, на захоронениях близ Лингу-лам, где ты отбивался от неупокоенных существ, ты вошёл в такт этого дыхания. И перенёсся вместе с ним на иной ярус ветвей. Но поскольку твоя сущность и сущность переносимой дыханием субстанции разнятся, то ты не достиг "листьев", а очутился у моей хижины.
– Вот какое совпадение...
– Всё может быть, Димитри. Всё может быть. Кому-то было нужно, чтобы так оно всё произошло.
И дальше они шли молча. Димитри осмысливал сказанное, представлял себе древо мира, ворошил в памяти легенды и мифы народов древности, чьё обитание приписывали Земной юдоли. Теперь он задавался вопросом: действительно ли в его мире жили все те, кто строил пирамиды, древние храмы, кто составлял календари и пророчества, кто описывал божественные пантеоны и даже общался с богами? Вспомнился Боро Кад Ум, что остался в пещерах... оказывается "другого яруса". Что бы он сказал теперь? Что бы чувствовал здесь? Совершенно пустыми теперь казались Димитри все эти исследования телепатической связи. Не закапались ли люди в мелочах, в горстке пепла и дешёвых блестках, вместо того, чтобы впустить в себя великую интуитивную волну? Почему нужно всё разложить, упорядочить и редуцировать до гаек и болтов?
Казалось, ещё немного и он впадёт в отчаяние, всё потеряет смысл. Но спасением пришло отвлечение. Навстречу им прошли трое солдат -- переносили большой чан от одного бивуака к другому. Солдаты почти не обратили внимание на двоих завёрнутых в плащи путников. Церез бросил тихое приветствие и в ответ донеслось что-то такое же невнятное. И Димитри вдруг подумал о том, насколько же огромной была эта армия. Она занимала долину, перейти которую в поперечнике занимало никак не меньше полутора часов. И повсюду чернели палатки, шатры, лежаки. От одного костра до другого не было и пяти шагов. Димитри с Церезом шли по еле видной тропке вдоль ручья. И если бы не ручей с естественным земляным валом по крутому берегу, они бы заблудились в этом поле тел и очагов. Но тем более не по себе становилось от мысли, насколько же, в таком случае, огромной должно быть войско врага! Войско ли? Представление о воинах в привычном понимании рассеивалось здесь. Щупальца, корни, массивы и образования полуживой материи -- вот что было войском. Димитри хорошо запомнил первую встречу с Хорон-за. Там, среди синих шатров низкорослых тра. Когда трудность заключалась не в распознавании противника и его слабых мест, а в сопоставлении видимостей разных людей. Как можно было победить, если один видит одно, а другой -- другое? Правильно тут говорят, решил Димитри, что для каждого, кто смотрит на этот мир, он -- разный.
После таких размышлений ему стало непонятно -- для чего же тогда вся эта многотысячная толпа собралась здесь? Бутафория? Бравада? И как скоро эти маневры обнаружат за собой пустой кураж, не приводящий ни к чему, кроме погибели? А ещё более мрачные мысли посещали его о том, что в том и заключалась эволюция, обновление крови и естественный отбор. Впрочем, в последний он никогда не верил... Теперь же -- и подавно, когда речь ведётся о неких управляющих иерархиях. Эти иерархии не казались ему полномочными бригадами князей мира сего, конкретных пассионариев, движущих мировой прогресс. Они представлялись вневидовыми, внеличностными силами, разумом закона, живущего в себе самом и потому неподдающегося человеческому разумению.