НГ (Не Говори)
Шрифт:
– Заходи, – сказала Мэри, и повернулась ко мне, саркастично добавив, – мой сын сделает тебе горячего чаю, чтобы ты согрелась.
Она снова пошла наверх. Казалось, она так привыкла к воплям Сюзи, что замечала их, только когда кто-то был рядом, начиная морщиться от их пронзительности.
– Э… есть черный и зеленый, – сказал я, – чай…
– А можно кофе? – застенчиво убрала она мокрую прядку с гладкого лица.
Как я отвык видеть такую безупречную кожу. Мэри следила за собой, но годы берут свое, и никакие подтяжки, пиллинги и крема не смогут достоверно имитировать молодость.
– Да, конечно, – я старался выглядеть уверенно, словно взрослый мужчина, в дом которого пришла беспомощная крошка в поисках спасения. Но не мог отделаться от чувства, что готов залиться краской, как подросток, у которого случилась эрекция перед всем классом, – садись на диван, я сейчас.
– Спасибо, но я боюсь его намочить…
Я понял, что она совершенно права. На ней сухого места не осталось, и приглашать ее присесть было довольно опрометчиво.
– Я принесу полотенце, – сказал я и поднялся в ванную.
Когда вернулся с огромным банным полотенцем, она все еще стояла на том же месте, не сдвинувшись ни на дюйм.
– Вот… – я протянул ей полотенце, стараясь не смотреть на по прежнему торчащие соски.
– Спасибо, – поблагодарила она. И тут же сделала то, чего я ну никак не ожидал: она схватилась за подол платья и потянула его вверх, мигом оставшись в одних трусиках. Таких крошечных, которых я уже давно не видел. Очень давно. Кажется, целую вечность. Так же быстро она схватила из моей руки полотенце, я только и успел заметить что эти трусики, и тут же закуталась в него с головой, – можно я его просушу?
– Да, – резко ответил я и взял мокрое платье, прикрывая им с трудом скрываемое возбуждение. «Вот черт» – подумал я, когда понял, что теперь у меня не только стояк, но и такой видок, будто я обоссался. Я снова заторопился в ванную, чтобы выжать платье, потом отнес его в подвал, где положил рядом с бойлером, чтобы оно быстрее высохло.
И чтобы его не увидела Мэри, если ей придется с продолжающей надрываться Сюзи зайти в уборную. С этим ребенком явно что-то не так.
Может, стоит еще раз показаться врачу? Разве дети должны так орать?
Потом я вовремя вспомнил, что надо сменить штаны и исподнее, которое тоже промокло от прижатого в целях конспирации платья.
Надеюсь, Мэри не заметит перемены. Последнее время она вообще на меня мало внимания обращает, особенно после рождения Сюзи. С чего бы ей сейчас смотреть на мои штаны? Хотя, по закону подлости именно так и бывает. Я поправил конец, чтобы он не бросался в глаза, и вернулся к незнакомке. Она сидела на диване, спустив полотенце с головы на плечи, и с интересом рассматривала интерьер.
– Можно и это? – смущенно спросила она, протягивая мне что-то.
Только теперь я заметил, что у нее в руках были те самые крошечные трусики.
«Что ты со мной делаешь? Я практически женатый человек! У меня и ребенок есть, слышишь, как надрывается?» – Угу, – кивнул я, и отнес их к платью. Это очень странно, что мне захотелось их понюхать? Запах женщины и все такое, знаете? Сам Аль Пачино так делал ведь, кажется… А то последнее время единственный запах, который я ощущаю от своей жены, это запах блевотины Сюзи и ее детской присыпки…
Я поспешил вернуться в гостиную, надеясь, что Мэри решит не выходить из комнаты вплоть до самого ухода этой девушки. Почему-то от этой мысли мне было спокойнее.
Но я же ничего не делал... Она просто промокла и попросила высушить ее одежду. Ее маленькое платьице, сквозь которое просвечивались набухшие соски, и крохотные трусики… Черт.
– Ну… – не знал я, что еще сказать, вернувшись к гостье.
– Кофе, – улыбнувшись, напомнила она.
– Ах, да. Точно.
Я пошел на кухню и включил кофеварку. Как же эта дрянь долго готовит этот проклятый кофе! Ничего, у меня было время успокоиться.
Но я, видимо, использовал его не по назначению и только еще больше разнервничался.
– Вот, – я поставил чашку на кофейный столик, не зная, что делать дальше.
– Может, присядешь? – увидев мое замешательство, спросила она, снова улыбнувшись.
Эй! Кто здесь хозяин, в конце концов?
– Ну да, – выдавил я, присаживаясь рядом. И какого черта я сел практически вплотную, когда напротив был еще один свободный диван?
Девушка потянулась за кофе и, уж теперь и не знаю, специально ли, или так получилось, но с ее плеча соскользнуло полотенце, опустившись до самой талии. Она поторопилась прикрыть оголившуюся грудь другой рукой, но тогда полотенце окончательно потеряло «почву под ногами» и оказалось на диване, скрывая лишь то, что было ниже пояса. Я не мог оторвать глаз. Да, я чертов мерзавец и извращенец. Хотя скорее, я был бы извращенцем, если бы это не произвело на меня впечатления. Разве нет?
– Прости, – зарделась она, пытаясь вернуть покровы в исходное положение.
– Спасибо, – я так увлекся, что не понимал, что говорю. Со стороны я, наверное, выглядел как один из придурошных задротов в идиотских молодежных комедиях, который впервые увидел сиську. Но я был не далек от этого. Когда живешь бок о бок с женщиной, с которой нельзя заниматься сексом, то начинаешь думать, что его не существует вовсе.
А видя рядом другую обнаженную красотку, понимаешь, что был жестоко обманут.
– Что? – переспросила она, засмеявшись.
Вот лицемерка, все она услышала.
– Ничего. Все хорошо, – опомнился я.
Она могла сейчас же сбросить это полотенце и я сделал бы все, что бы она ни попросила. Но, видимо, ей захотелось со мной поиграть, или сделать вид, что она не из тех, кто дает на первой минуте знакомства.
А лишь на пятой. Поэтому она укуталась вновь и, на этот раз осторожно придерживая полотенце, взяла чашку и аккуратно пригубила кофе, пробуя температуру напитка. Потом вернула его на стол, видимо, ожидая, когда он немного остынет.