Ни дня без победы! Повесть о маршале Говорове
Шрифт:
— Куда же я поеду? — спросил Леонид.
— Подальше от войны и мятежей. В Сибирь. Значит, поедете вы… — Полковник стал листать бумаги в другой папке. — Поедете вы служить… в Томск. Оттуда нас просили о младшем офицере мортирной батареи. Не так уж, полагаю, вы жаждете участвовать в бессмысленной теперь уже войне. Объявленного главой нашего, с позволения сказать, правительства господином Керенским «победного конца» не будет. А будет унизительный для России мир. Армия в окопах разлагается.
— У меня брат здесь, — сказал Леонид. — Желательно было бы с ним
— Ну и не расстанетесь, — пообещал полковник. — Мы в России родственные чувства уважаем. Тем более сейчас, когда дело идёт к братоубийству. В Томске найдётся служба и вашему брату.
— Благодарю, господин полковник, — сказал Леонид. — Но я ощущаю некоторую неловкость: меня учили воевать. Может, моё место на фронте?
Полковник стукнул по столу ребром ладони:
— Старшим виднее, где ваше место. Идите. Бог даст, встретимся в лучшие времена, в лучшей России… Бог мой, куда ты заехала, матушка Русь…
Именем Временного правительства юнкеров произвели в подпоручики. Они надели полевые погоны и прицепили к портупеям офицерские шашки. Отпуска не было, новые офицеры сразу поехали по местам своей службы. Братья Говоровы отправились в Сибирь, служить в гарнизоне Томска.
Но все мечты Леонида, его надежды на будущее остались в Петрограде, в восьми верстах от Финляндского вокзала, в сосновом редколесье, где стоит Политехнический институт.
4. СТАРАЯ ЖИЗНЬ ОТМЕНЯЕТСЯ!
Служил он добросовестно, но ничего не делал сверх обязанностей.
— Как-то не вспыхивает огонёк, — с печальной улыбкой признался он брату. — Не ясно, кому служить и для чего служить… По городу ходить неприятно. Не терплю неразберих, а тут разброд, да и только. На одном углу митингуют, на другом кричат, на третьем пропагандируют… И все по-разному.
— Как они сами не запутаются, — вздохнул Николай. — Беспорядок — это ужасно.
— Беспорядок хорош тем, — усмехнулся Леонид, — что он не может царить слишком долго. Непременно явятся люди, которые крепко возьмут власть в свои руки. Я это чувствую. Вот-вот должно произойти что-то крутое. Оно введёт в русло это хаотическое кружение событий и разговоров.
В конце октября 1917 года совершилась в Петрограде Великая Октябрьская социалистическая революция, ожидаемая и предчувствуемая русскими людьми.
Томские телеграфисты приняли воззвание Военно-революционного комитета. Оно называлось «К гражданам России!». И пошёл телеграф беспрерывно принимать из столицы декреты новой, уже Советской власти. Эта власть решительно отменила всё оставшееся от старого режима в целях политики Временного правительства. Отменялась эксплуатация человека человеком. Отменялась империалистическая война.
Рабочие немедленно стали брать власть в свои руки.
Начальник Томского гарнизона пытался послать против рабочих войска. Командир мортирной батареи приказал вывозить орудия.
— Я ещё в Петрограде сказал одному полковнику, что с народом воевать не буду! — громко заявил подпоручик Леонид Говоров и повернулся спиной к ретивому командиру.
А батарейцы уже митинговали.
— Товарищи солдаты! — кричал оратор, забравшись на орудие. — Питерские пролетарии свергли со своей шеи буржуйских гадов! И мы говорим: правильно, товарищи! Не будем прислужниками! Долой войну!
— Доло-о-о-ой! — прокричали солдаты.
— Но мы, товарищи, — продолжал оратор, — с вами не должны бросать оружие, потому что революция ещё не в безопасности. Кровавая буржуазия поднимается на нас со всех концов света. Мы встанем на защиту Советской власти и не дрогнем! Я как член гарнизонного Совета, облечённый полномочием, сообщаю вам приказ Совета рабочих и солдатских депутатов: «Всем солдатам и офицерам находиться на своих местах и вести обычные занятия. Никаких нарушений революционного порядка не допускается. Каждый, кто не подчиняется приказу Совета, будет считаться изменником революции. Только тот может быть активным борцом за новую Россию, кто находится на своём посту!»
Солдатский митинг принял резолюцию:
«…Петроградскому Революционному комитету оказать всемерную поддержку вплоть до активного выступления против всех тех сил, на которые вздумает опереться контрреволюция».
Младший офицер мортирной батареи Леонид Александрович Говоров остался на своём посту. Он с презрением отнёсся к тем офицерам, которые тайными путями бежали из гарнизона, не желая служить новой власти.
Но в январе 1918 года был объявлен Декрет о роспуске старой армии и создании новой, рабоче-крестьянской Красной Армии.
Солдаты спрашивали:
— А всех будут принимать?
— Красную Армию будут формировать из наиболее сознательных элементов трудящихся классов, — разъясняли члены гарнизонного Совета. — Вступление в Красную Армию будет добровольное. Кто желает вступать, требуется рекомендация войскового комитета или общественной организации, стоящей на стороне Советской власти…
Демобилизация!..
Опять вспомнилось Леониду сосновое редколесье в восьми верстах от Финляндского вокзала в Петрограде, здания и лаборатории Политехнического института. Где-то сейчас декан Боклевский, где знаменитый профессор Крылов Алексей Николаевич?.. Так хочется их увидеть!
Говоров пошёл в гарнизонный Совет.
— Командир ты вроде неплохой, — сказали ему в Совете. — Грамотный, настойчивый, и происхождение у тебя из крестьян. Хоть в студентах побывал и офицерские курсы окончил, однако не зачванился, солдата понимаешь и народной власти сочувствуешь. Подчинённые тобой довольны, Говоров, а ведь это — главное в службе. Оставайся у нас командиром батареи взамен сбежавшего в стан врага капитана Агафонова.
— Насчёт этого и зашёл посоветоваться, — ответил Леонид Александрович. — Спасибо на добром слове, офицер я, может, и грамотный, но случайный. Призвания к военной службе у меня не обнаруживается.