Ни дня без победы! Повесть о маршале Говорове
Шрифт:
Ворвались в крепость, и после короткой драки, изваляв обороняющихся в снегу, согнали их в один угол.
— Сдаётесь на милость победителя? — спросил Леонид.
Противники уныло подняли руки.
Митя сорвал с шеста флаг. Крепость пала.
— Что же ты, Леденцов, нарушаешь правила ведения войны? — спросил Лёня. — Разве парламентёров допрашивать можно? Разве их колотить полагается? За такие действия по Гаагской конвенции судят международным судом.
Леденцов
— Я ещё выясню, где ты досок наворовал… Ответишь!
— Я-то отвечу, атаман отвечает за всё… А тебя я за нарушение правил ведения войны приговариваю к десяти щелбанам. Василий и Митрий, взять его под руки!
Леденцов попытался вспрыгнуть на стену, но Вася с Митей схватили его и завернули коменданту руки назад.
— Ребята, чего ж вы смотрите?! — заорал Леденцов, но его воины не шелохнулись, опасаясь, что за бунт в плену, а это тоже является нарушением правил ведения войны, им влетит.
— Он вправе, — высказался Пашка Стахеев, сынок самого богатого елабужского купца. — Разве парламентёрам можно снег за шиворот насыпать? Этого ни в каких военных правилах не сказано. Терпи, Аркаха, сам виноват.
— Агафон, исполняй мой приказ! — скомандовал Леонид.
Маленький Агафон подошёл к Леденцову и отщёлкал тому по лбу десять полновесных щелбанов.
Леденцов завыл.
После исполнения приговора объятия конвоиров ослабли, и он вырвался, вскочил на стену, спрыгнул вниз. Отбежав, остановился и погрозил кулаком:
— Вражда на всю жизнь! За доски ты ещё ответишь!
Надо сказать, что Леденцов-папа оказался разумным человеком и за обрезки своих досок никаких претензий Говорову не предъявил, даже похвалил за сообразительность:
— Молодец, малый. Так и в генералы выйдешь, голова работает.
Вражды с Леденцовым тоже не получилось: Аркадий как легко вспыхивал, так быстро и остывал. Потом они даже стали приятелями, но об этом подробный рассказ впереди.
7. ГЛАВА О ЧАЕПИТИИ В ДОМЕ УЧИТЕЛЯ
На катке Лёня снова столкнулся с Лазаревым, на этот раз в буквальном смысле: въехал головой в грудь господину спортивного вида в шерстяном костюме и разноцветной шапочке.
— Прошу простить, — сказал он. — Я нечаянно!
И узнал в спортивном господине учителя Лазарева. Без мундирного сюртука и фуражки с кокардой Лазарев выглядел молодым человеком худощавой комплекции и небольшого роста. Он сказал, приветливо кивнув:
— Вы, Говоров? Рад встрече.
— Я тоже, — ответил Лёня. — Ещё раз прошу прощения…
— Чем удивил вас господин чиновник за минувшие дни?
Лазарев повернул дело так, будто никакого толчка и не было.
— Господин Буриданов, — ответил Лёня, — доказывал, что перпендикуляр равен наклонной, опущенной из той же точки. Теоретически всё верно, но чертёж сделан неправильно. Я быстро догадался.
— Вас теперь не очень-то поймаешь, — усмехнулся Лазарев. — Скажите, а чем вы интересуетесь помимо математики?
Они катились рядом, описывая вдоль бруствера круг за кругом.
— Всем понемногу, — ответил Лёня. — Что интересно, тем и занимаюсь.
— Много времени бездельничаете?
— Случается, — признался Лёня. — С ребятами заиграешься в казаки-разбойники или в снежную крепость — с трудом себя домой загоняешь…
— Это не совсем безделье. На улице надо бывать побольше, — заметил Лазарев. — В училище никакой физической культуры не преподают, сидите целый день взаперти. Если ещё и вечер дома у печки просидеть, так и чахотку приобрести недолго.
— Здоровьем пока не страдаю, — сказал Лёня.
— Да, на вид вы крепкий юноша, — подтвердил учитель. — Природная силёнка чувствуется, но стати маловато. Не хватает вам изящества движений. Всё у вас напрямик, напором. Музыку любите?
— Не знаю, — помотал головой Лёня. — Кроме церковного пения да оркестра пожарных, никакой музыки слышать не приходилось.
— Филармония от нас далеко, — согласился Лазарев. — Ну, а рисовать любите?
— Люблю. Но времени не хватает. Начнёшь рисовать, глянешь вдруг на ходики — уже и спать пора. Очень быстро за рисованием время летит.
— Знакомая ситуация… Что читаете?
— Сейчас Жюля Верна в библиотеке беру. И тоже времени не хватает.
— Время есть вещь на первый взгляд бесплатная и общедоступная, — стал рассуждать Лазарев. — Но именно его-то и не хватает усердным и думающим. Зато как много времени у бездельников! Несправедливо, да?
— Может, спать надо поменьше?
— Это не выход, — отверг Лазарев. — Спите восемь часов в сутки и не вздумайте недосыпать. От невыспавшегося работника мало толку. Нужно другое: самодисциплина. Не считайте время неисчерпаемым океаном. На все дела вам даётся только двадцать четыре часа в сутки, то есть очень мало. Каждая минута предназначена для определённого дела. Не сделали его, значит, что-то в жизни уже упустили, потому что следующая минута — для другого. Один великий человек сказал: «Я сделал в жизни так много потому, что не считал пять минут не временем».