Ни шанса на сомнения
Шрифт:
— И ты считаешь, это нормально — смотреть на женщину, как на объект для секса?
— Не объект, а партнера. Для отношений, — наклонив голову, прищурился. — Ну а как по-твоему мужчина должен смотреть?
— Ну, не знаю… может с уважением?
— С уважением, Вика, смотрят на силу. А нормальный мужик стремится в отношениях быть сильным. Он завоеватель. Охотник. Если не на природе, то в жизни. Именно древний голод движет самцом к завоеванию. И чем больше у него трофеев, тем сильнее самец, — протягивает руку и поправляет мой хвост, свесившийся на плечо. — Все мужчины самцы и собственники, абсолютно все, но с развитием цивилизации,
— Я правильно поняла твою мысль: ты меня хочешь… и будешь всячески себя пиарить, чтобы твой «конкурент» померк в моих глазах, и я сама запрыгнула в твою постель, признав тебя матерым самцом?
— Именно! — утвердительно кивает, приближая свое лицо к моему
Несколько секунд никто из нас не двигается, мы гипнотизируем друг друга. Я сдаюсь первой. Отведя взгляд, прикладываю поочередно ладонь к горящим щекам. Фух! Ну и натиск!
— На город будем любоваться, когда совсем стемнеет, — протягивает мне руку. — Может по бокалу шампанского?
Встаю, вложив в нее свои пальцы.
Пока мы обменивались любезностями в беседке уже накрыли на стол. Мажордом, что выжидательно изображал в сторонке мебель, любезно раскланявшись, показывал висящий в углу телефон, — вдруг что-то понадобится, и удалился.
— Да будут прочными наши зубы и набитым рот! — подхватывает меня на руки и заносит в беседку, где на удивление тепло. Я даже готова поверить, что это тепло от пары светильников на столе в виде горящих свечей.
Хлопок и оставляя за собой белый дымок и шипение, пробка остается в руке у Виктора.
— Ууу, не по-гусарски! — в шутку кривлю губы. — Признавайся, ты со всеми девушками такое проворачиваешь?
— Какое такое?
— Ну, такой весь из себя крутой, умный и щедрый. С тузом в рукаве и луной за пазухой.
Виктор протягивает мне бокал с искрящимся напитком. Принимая его, слегка морщусь, когда слишком близко подношу к носу — и выпрыгивающие пузырьки щекочут слизистую.
— Считая тебя, впервые.
— Какая честь! И почему я тебе не верю?! — выхожу на улицу и снова присаживаюсь в кокон. Господи, как же красиво. Город, как на ладони.
— Хочешь услышать истории о постельных победах и разбитых сердцах? — облокачивается на кресло, которое кренится под тяжестью в сторону. Хватаюсь за его талию — так можно и вывалиться.
— Конечно хочу. Их было много? — заинтересованно поднимаю на него глаза. В ответ он неопределенно вертит кистью в воздухе. — Скромничаешь?
— Вовсе нет, — весело хохотнув, положив мне руку на плечо. — Просто на первом свидании как-то не принято обсуждать бывших.
— Да? Блин, ну ладно… — послушно уступаю.
Не так уж много было в моей жизни свиданий, все больше…свиданок…одна буква, а разница колоссальная… Прав, Виктор, разговоры о бывших, так себе идея, для тех, кто хочет понравиться. А нам явно этого хочется.
— Как твоя фамилия? — перевожу тему. Я ведь ничего о нем не знаю, кроме имени, того, что ему нравится футбол, и что он жутко начитанный.
— Мое упущение. Я так и не представился. Линц Виктор Эдуардович. Тридцать лет. Высшее образование. Одинокий бродяга любви. Заядлый оптимист и романтик. Так пойдет?
—
— Я про тебя и так все знаю, — перебивает меня.
— Откуда? — почувствовав, как краснею под его взглядом, закусываю губу. Черт! Это не поддается контролю, щеки всегда меня выдают, когда смущаюсь.
— Все, что мне интересно…
— О-о-о! Ну тогда вернемся к нашим баранам…что там про разбитые сердца и покоренные постели?
Его глаза вспыхивают азартным блеском. Он даже прищурился, будто кошка, перед которой застыла врасплох застигнутая мышь.
— Вот оно тебе зачем? — наклоняет голову в бок.
— Ну вдруг, я все-таки решусь сегодня с тобой переспать, должна же я чем-то выгодно отличаться от вереницы твоих пассий…
— Мне показалось, что с самооценкой у тебя все в порядке. Нет? — улыбаясь оглядывает меня, и пересказывает в красках сюжет Титаника, в моменте, когда Роза отцепляет ди Каприо от двери.
— … а вообще, если б она была не такая жирная, они бы уместились вдвоем… — заканчивает свой эпос. — Какая ж это любовь, если она собственноручно его заморозила? Исходя из логики, Роза сама должна была ему предложить, остаться сверху. Во-первых, у нее подкожного жира больше. Во-вторых, после секса в ней была энергия щуплого Джека. И не смотри на меня так, — возмущенно открываю рот. Я еще даже ничего не сказала! — Опять же достоверно установлено, что мужчина во время полового акта тратит энергию, а женщина получает. Поэтому женщины способны на многократный оргазм, и они могут заниматься сексом несколько раз подряд. Мужчины на подобное не способны… — совершенно невозмутимо погладил меня по щеке большим пальцем, сделав вид, что не замечает моего смущенного взгляда. — Так вот, вернемся к сути…остывать в воде по закону сохранения энергии, толстушка Роза должна была бы дольше, ну и, следовательно, продержаться могла бы дольше.
— Я же серьезно спрашиваю! — провожу рукой по волосам, сжимая хвост, словно стараюсь собрать воедино вереницу мыслей. Рыжего невозможно переиграть!
— А если серьезно, то давай уже выпьем за наше знакомство, спонтанную встречу и твое любопытство заодно, — поднимает бокал. — Ты для меня — единственная, неповторимая и вообще уникальная.
— Лис какой, — добродушно усмехаюсь, и мы закрепляем его слова мелодичным звоном.
Пока пьем шампанское Виктор цитируем Ахматову, вворачивает пару анекдотов про евреев, и рассказывает откуда так много знает про Питер. Оказывается, после окончания школы он там учился, и попал туда вовсе не от большой любви к этому городу. Все оказалось гораздо прозаичнее.
— Первая любовь для меня стала судьбоносной, — начало прозвучало интригующе. — В выпускном классе, я влюбился в девчонку из параллельного. Безответно. Не нравился я тогда девчонкам: рыжий, очкастый, да еще и худой, как велосипед…
— Ты носишь очки?
— Я предпочитаю линзы, но если долго работать за компом, то лучше очки. Так вот, — продолжил, выдержав загадочную паузу, — она была из бедной, но гордой семьи, а я — мальчик-мажор, родившийся с серебряной ложкой. Дед — главный инженер ТЭЦ, отец — зам. главного энергетика города. Кстати, ты знаешь, что в Питере раньше мажорами называли фарцовщиков? В общем, страдал я по Ирке полгода, а на новогодней вечеринке она сама подошла. Ну и закружила нас, как мне казалось, любовь… Цветочки, поцелуи под луной…обнимашки…