Ни слова о магах
Шрифт:
Вселес глянул на мага — на старшего, — кивнул ему и остался стоять.
— О чем ты хочешь поговорить?
— Может, все-таки присядешь?
— Что ты хочешь мне сказать? Стас переглянулся с Хурхасом.
— Твое племя…
— Стая! — перебил Вселес. — Не племя, а Стая! Вольная Стая. Мы все из разных племен.
— Пусть так, — пробормотал Стас по-русски. Вселес нахмурился, не понимая, переспросил!
—Что?
— Я спрашиваю: люди твоей Стаи — воины?
— Нет, — твердо ответил Вселес и Стас поперхтлулся. Он-то думал, что этот вопрос относится к разряду риторических,
— А кто же?
— Мы — плотники.
— Что? — Стас подумал, что неправильно что-то понял. Все же язык незнакомый.
— Плотники. Мы строим дома, храмы, башки. Все, что можно построить из дерева.
— Но… как же это? плотники?… А щиты? А одежды — полторы сотни плотников?
— Сейчас просто нет работы. Не сезон. Но когда наступит время, мы разойдемся и будем строить дома.
— А сейчас?
— А сейчас не сезон.
— Но что вы делаете сейчас?
— А сейчас мы принимаем дракона в свою Стаю… — Вселес усмехнулся, оперся о плечо Стаса, перешагнул через бревно и присел с краю. Он поправил топор, торчаший из-за пояса, обвел глазами притихших стрелков, задержи, взгляд на Легорне, его мече. Вновь кивнул Хурхасу. Сказал весомо, со значением: — Мы едим его тело, чтобы получить его душу. Сердце его придает храбрость. Мясо — силу. Печень — выносливость. Каждый должен отведать мяса дракона… Так о чем ты хотел поговорить?
— Я… — Стас немного растерялся — Мы… Нам нужны воины. Хорошие бойцы. Мы готовы заплатить.
— Бойцы? И с кем же вы собираетесь биться?
Стас уже справился с замешательством, и голос его окреп:
— А это важно?
— Возможно, да… — Вселес обернулся, посмотрел на своих людей. — А возможно, и нет.
— Так вы присоединитесь к нам?
— Нет.
— Почему?
— Мы не наемники. Мы плотники. Да, иногда мы сражаемся. — Вселес досадливо мотнул головой и поправился: — Мы часто сражаемся! Но мы всегда знаем, за что бьемся. А вы и сами… — Вселес замолчат, вытянул шею, напрягся, насторожился, словно прислушиваясь к чему-то, и вновь Стас подумал, что в каждом мире, возможно, своя магия, своя Сила. — Вы и сами не знаете.
— Мы заплатим, — сказал Стас.
— У вас нет ничего, что могло бы нам пригодиться.
— Мы можем заплатить золотом.
— Золотом? — Лицо Вселеса ничего не выражаю, но в голосе слышалось удивление. — Золотом? Зачем нам золото? Оно ни на что не годно!…
Снова люди Вольной Стаи затянули дикую песню. Похоже, они захмелели — не то от обильной пищи, не то благодаря содержимому непустеющих фляжек. Вселес жестом показал, чтобы ему дали мяса. Кто-то из стрелков передал прут с несколькими нанизанными кусками. Вселес протянул его Стасу и сказал:
— Все должны есть.
Мясо как мясо. Чуть подгоревшее снаружи, сырое внутри.
— Ладно. Все, так все.
Мясо было жесткое, безвкусное, несоленое. На зубах скрипнул крепкий уголек, хрустнул, крошась, и Стас испугался, что это сломался зуб, выплюнул недожеванный кусок. Мелькнула мысль — стоматолога здесь не найти. Вселес поморщился, качнул головой.
— Там что-то было, — сказал Стас. — Камень или уголь. Вселес перевел
— Все должны есть.
— Он говорит, что ты тоже должен попробовать, — сказал Стас и пододвинул к себе рюкзак. Расстегнул его, достал завернутую в пластиковый пакет пачку соли — осталось уже меньше половины
— Скажи ему, что я уже ел, — ответил Джош, почесав переносицу.
— Он уже наелся, — сказал Стас, сунув руку в пакет и захватив щепоть соли.
— Дракон видит все, — сказал Вселес — Ешь.
— Черт возьми! — Джош повысил голос — Он что тут раскомандовался? Не хочу я есть это паршивое мясо! Не буду! И никто меня не заставит!
Вселес ничего не сказал, только поправил топор и поднял правую руку Тотчас за его спиной смолкла нестройная песня, приглушенно залязгал металл, и на фоне мерцающих углями кострищ зашевелились тени Тьма словно бы сомкнулась вокруг стрелков, сразу сделалось тесно и душно. Сто пятьдесят человек с топорами будто бы разом сместились на несколько метров и оказались совсем рядом буквально в двух шагах, в опасной — очень опасной! — близости сто пятьдесят человек, затаившись в сгустившейся тьме превратившись в смутные бестелесные силуэты, ждали, не поднимет ли Вождь и вторую руку. Они много выпили, еще больше съели, но это никак не повлияло ни на их проворство, ни на силу.
“Сердце его придает храбрость Мясо — силу Печень-выносливость”
— Джош — тихо позвал Стас, и стрелок посмотрел на него — Не надо. Только не сейчас Откуси маленький кусочек. Прожуй и проглоти. Больше ничего не требуется.
— Проклятие! — буркнул Джош, медленно поднимаясь — Что за дерьмо здесь творится?
— Это нормальное мясо, — сказал Тиас, пытаясь улыбнуться — Попробуй Жестковатое, но не хуже той полудохлой коровы, что мы пристрелили, когда Пит и Ралф уже присматривались друг к другу, решая, кто из них пожирнее Ты помнишь?
Джош не отвечал. Его руки медленно двигались — вверх, вниз — он разглаживал брюки на бедрах.
Вверх, вниз.
Джош вытирал ладони.
Стрелки смотрели на его руки и ждали, гадали, выхватит ли он револьверы.
Они сидела на местах и вроде бы не шевелились, окаменели, затаили дыхание, но их руки тоже медленно двигались — вверх, вниз.
Руки стрелков жили своей жизнью.
— Джош — позвал Стас еще тише.
Джош молчал.
Хурхас хмурился и медленно водил руками, по привычке пытаясь найти нити Силы.
Легорн повернул голову и смотрел в сторону, где должны были находиться тролли. Он крепко стиснул рукоять меча и чуть выдвинул клинок из ножен. Потом задвинул назад.
Вверх-вниз.
И тут Стас нашел нужное слово.
— Рудгер, — сказал он чуть слышно, и руки Джоша остановились.
— Рудгер, — повторил Стас имя, и Джош обмяк.
— Ладно, — сказал стрелок и сел, — черт с вами. Давайте сюда это треклятое мясо.
Вселес опустил руку, и тотчас тьма отхлынула. Снова засветились угли костров, отгоняя тени подальше. Пьяные бородачи словно спохватились, рявкнули свою неоконченную песню. Пошло по кругу мясо, фляжки. Кто-то расхохотался заразительно. Кто-то захлопал в ладоши. В сторону стрелков никто не смотрел.