Ни слова о магах
Шрифт:
— Закусывать надо, — сказал он себе, и его рука самостоятельно нашла кусок мяса на вертеле. Он удивленно посмотрел на свои пальцы — они двигались сами собой
— Ничего себе пойло, — пробормотал Стас. — Пожалуй, мне хватит.
Его толкнули в спину — это один из пляшущих плотников споткнулся, вылетел из толпы и упал рядом, залег Стаса локтем.
— Поосторожней! — Стас попробовал повернуться, не потерял равновесие и, чтобы не свалиться на бородача схватился за кого-то из соседей. Его поддержали, но он этого не почувствовал.
— Джош! —
— Что? — Опять выплыли из колышущейся мглы большие глаза стрелка. Не лицо — только глаза.
— Осторожней с выпивкой… — Язык заплетался. — Кажется, они хотят нас опоить.
— Я не пил. Только делал вид. И мои люди трезвые.
— Черт побери! — Стас тряхнул головой, пытаясь привести себя в чувство. — Ты знал!
— Я предполагал.
— А у меня все плавает. Перед глазами. Что за пойло? Нахлынула волна гула. В ушах звенело, снова закружились перед глазами черные хлопья. Стас взмахнул рукой.
— Это все мухоморы, — сказал он, не слыша себя. — Они хотят из меня сделать берсерка. — Он ухмыльнулся и покачнулся, едва не завалившись назад. Его опять поймали, поддержали, накрепко зажали с двух сторон. И Стас замер, чувствуя, как в голове что-то шевелится. Медленно выплыла из глубин сознания мысль. Закачалась на поверхности, словно поплавок на волнах.
Знание. Но не то, которое так ждал Стас.
— Джош, — сказал он, — она тебя любит и сейчас. Но Тиас ее муж. Долг сильней. Разум всегда сильней…
Он не знал, слышит ли его стрелок. Он не знал даже, произнес ли он эти слова вслух или же они так и остались невысказанными. Это было не важно.
Все было не важно.
— Будь я дома, немедленно завалился бы спать, — пробормотал Стас. Он уже ничего не видел. Глаза застили кружащиеся черные снежинки. Он протянул перед собой руки — или ему показалось, что он это сделал? — и попытался хоть что-нибудь нащупать.
Везде пустота.
Вдруг представилось, что сейчас-то все и кончится.
Все-таки сон!
Именно так обычно всегда и кончается.
Вот сейчас — надо только открыть глаза. И кошмарный нескончаемый сон наконец-то прервется.
Не надо будет никуда идти.
Больше не будет никаких магов.
И Рой навсегда останется чем-то неясным и далеким
И уже не увидеть, как пушки прореживают картечью человеческие ряды. Как хлещет кровь из страшных ран. Как падают в снег тела, еще секунду назад бывшие живыми людьми.
Все кончится, надо только открыть глаза.
Стас пытался сделать это и не мог.
Он силился подняться.
Его держали.
Он кричал, но никто не слышал его крика.
Про него забыли. Подперли плечами, стиснули с двух сторон и забыли. Все были заняты собой.
Пришли видения. Закружились пестрым хороводом, слились в мельтешение цветных пятен. Голова тотчас вспухла, сделалась неподъемно тяжелой, потянула вниз.
Кругом была тьма.
Еще вспыхивали какие-то нечеткие
Пропадали.
Вскоре осталось лишь одно — мелодия.
Токката ре минор Бах Первые три ноты.
Потом растаяли и они Но Стас этого уже не заметил.
Он пребывал в беспамятстве долгие часы и не видел, как к стрелкам подходили бородачи, как они протягивали фляжки с пьянящим напитком, рыгали, ободряюще что-то выкрикивали, хохотали. Уже никто из Вольной Стаи не сидел на месте. Захмелевшие люди бродили от костра к костру, хлопали друг друга по плечам, обнимались, плясали, пели песни. Они до отвала наелись мяса, но не могли остановиться и все пихали в себя силу Дракона, и его отвагу, и выносливость. Возносились над головами топоры. Костры то гасли, то вновь разгорались. Ночь, окружив пирующих, со стороны наблюдала за происходящим. Почти до самых предгорий катились по тихой равнине людские крики Тролли, встревоженные шумом, ворчали, взрыкивали. Чтобы хоть немного успокоиться, сбивались теснее, копались толстыми неуклюжими пальцами в шерсти друг друга отыскивая клещей и прочих паразитов. Далеко в стороне лошади, оставшись наедине с ночью пугливо фыркали, били копытами, мотали гривами.
А веселье возле костров все продолжалось Вселес то и дело посматривал на стрелков — искоса, выжидающе Джош ловил его взгляды и хмурится в ответ Курки револьверов были взведены, кобуры расстегнуты
— Каждый должен пить! — приговаривал Вселес, и перевод уже не был нужен. Стрелки не спорили — пили, ели. Но оставались трезвыми.
Хурхас, спрятав лицо в ладонях, словно бы дремал. Рядом невозмутимый Легорн держался за меч. Он мало что понимал в происходящем, он полностью доверял магу. А раз Хурхас безмятежно спит, значит все в порядке.
Время шло.
Несколько раз Джош пытался растормошить Стаса — безрезультатно. Стрелок, обшарив его карманы, вытащил хронометр, но только Стас знал точно, когда откроется Портал.
А когда поднялся вдруг ветер и на границе миров возникла серая светящаяся мгла, вспухла, потекла во все стороны, Хурхас поднят голову, чувствуя близкую Силу, и закричал
— Быстрей!
В считанные секунды ветер превратился в ревущий ураган Костры забросало снегом:
— Быстрей!' — прокричал Джош.
Стрелки бросились к пушкам Канониры поспешно освобождали лошадей от пут Легорн торопился к троллям, ветер толкал его в спину, а Однозуб со своим племенем пробивался сквозь бурю ему навстречу. Люди Вольной Стаи, разом протрезвев, забыв про еду и выпивку, разбирали щиты, сбивались в кучу. Хурхас тормошит растерявшегося Вселеса и кричал ему.
— Пошли с нами! — кричал он на языке бородачей кричал так, как научит его Стас
— Стас! — Джош бросится назад — Помогите мне! — Его услышали и поняли. Два мира слились.