Ничего личного

Мэй Сандра

Что за чушь слетает у него с языка… Стоило с отличием оканчивать университет, чтобы говорить такими казенными фразами.

— Хотите кофе, мистер Карлайл?

— Хочу. И если не трудно, давайте совместим, кофе и ваши объяснения.

Она опять испугалась, это было видно. Из выреза халата пополз румянец, поднялся по шее и окрасил лицо. Большинство известных Карлайлу женщин краснело некрасиво, а у Белинды Карр получалось ничего, довольно симпатично. Стоп! Что еще за мысли?!

— Итак, я вас слушаю.

— Ох… Понимаете, все дело в том, что я идиотка.

— Давайте оставим выводы на потом, ладно?

По существу, если можно. Что случилось?

— Постараюсь. В общем… мне надо было сразу сказать Хью Бэгшо, что я не гожусь, но я струсила. Слишком все стремительно произошло.

— У вас было несколько дней на раздумья.

— Дней? Да нет же, он сказал мне вчера в полдень.

Убить мерзавца! Наврал, глядя в глаза, забыл, не выполнил и вывернулся, свалив все на эту симпатичную Белинду Карр!

— Хорошо, с этим я разберусь по приезде. Скажите мне, почему вы так категорически не хотите лететь со мной в Монтану?

Она налила ему кофе, отошла к плите, прислонилась к ней, скрестив руки на груди. Лицо у нее было грустное.

— Мистер Карлайл, я не уверена, что вам будет интересно все это слушать… Если же коротко — я крайне непубличный человек. Я не умею себя вести непринужденно и раскованно, я близорука и стеснительна, я хороший делопроизводитель, но отвратительный собеседник, я никогда в жизни не была даже на школьной вечеринке, не говоря уж о подобном мероприятии, и у меня… У меня никогда не было и нет, подходящей одежды. Дресс-код это называется, да? Хью… мистер Бэгшо сказал о вечерних платьях… у меня даже туфель нормальных нет.

— Простите бестактный вопрос, но… Вам не хватает денег?

— Что вы, я же сказала, зарплата очень хорошая. Просто… У меня никогда не было нужды в таких вещах. Как вам объяснить… На работе я обхожусь офисным костюмом, а из дома выхожу редко. Так сложились обстоятельства.

— Почему у вас извиняющийся тон? Мы живем в свободной стране. Каждый выбирает тот образ жизни, который ему нравится.

Легкая и печальная улыбка тронула губы Белинды Карр.

— Не могу сказать, что он мне очень уж нравился… но у меня не было выбора. А извиняюсь я исключительно за то, что подвела вас. Я готовила документы для мистера Бэгшо… для этих поездок… Я знаю, как это важно для вашего бизнеса. Я виновата только в том, что вчера приняла решение и начисто забыла об ответственности.

— Приняли решение? Не понимаю.

— Хью Бэгшо так говорил со мной, что я испугалась увольнения в случае отказа. Я была ошарашена, сбита с толку, приехала домой и стала собирать вещи, а потом села — и вдруг поняла, что увольнение еще не смерть. Вспомнила, что работаю уже двадцать лет, и ни разу в отпуске не была, если не считать недели после маминой смерти. Знаете, мистер Карлайл… Я сидела, смотрела на свою сумку, и мне вдруг стало не страшно. А потом я вообще обрадовалась.

Мэтью Карлайл задумчиво кивнул. Как ни странно, он ее очень хорошо понимал. Точно такое же чувство облегчения он испытал в тот вечер в ресторане, когда решил покончить с собой после ухода Риты.

— Вы поняли, что можно просто никуда не ездить — и мир от этого не перевернется. И вы абсолютно правы.

— Да. Но мне нужно было сразу перезвонить вам. А я начисто об этом забыла. Я почувствовала себя свободной, как будто меня уже уволили. Пошла по магазинам. Вот, купила на развале…

Она раскрыла ладонь, и Карлайл невольно улыбнулся. На ладони сидел маленький пузатый дракончик с сердитой мордахой. Маленькие крылышки топорщились за спиной, блестели глазурованные чешуйки. Дракончик был керамический и ужасно смешной. Белинда Карр несмело улыбнулась в ответ.

— Видите, и вы отреагировали. Я нашла его среди тряпок и старой бижутерии.

— Кхм…

— Простите. Говорю глупости. У меня вообще, скорее всего, шок. Я никогда ни с кем так долго не разговаривала… Давно, по крайней мере. Обычно я начинаю путаться, говорить чушь и потом умолкаю.

Мэтью Карлайл невесело усмехнулся.

— Вот видите, мисс Карр. У вас просто нет другого выхода.

— Простите?

— Вы знаете про Клуб Партнеров больше моего — да еще и про деловую часть, что для меня неизмеримо важнее светской. Вы нашли со мной общий язык. Признаюсь, и мне приятно с вами общаться. Это удивительно, ибо я ехал сюда с искренним намерением задушить вас. Фигурально выражаясь, к тому же — вы все равно уже собрали сумку!

— Нет…

— Да. У нас не так много времени, так что собирайтесь, а я подожду вас в машине.

— Мистер Карлайл…

— Давайте перейдем на обращение по имени, о'кей? Все-таки это неформальное мероприятие, и вы, между прочим, — моя Дама.

— Но я… Нет, это невозможно! У меня действительно нет…

— Вот что: если вы немного поторопитесь, то мы успеем зайти в магазин в аэропорту. Обещаю, что не буду вас смущать — или, наоборот, подскажу, если нужно. У меня не великий вкус, но я бывал на подобных сборищах и примерно знаю, что сейчас носят дамы.

— А разве в аэропорту можно купить платье?

— В аэропорту можно купить даже холодильник или машину. Итак… Сколько вам нужно времени?

— Но…

— Мисс Карр, имейте совесть. Благодаря вашему ночному звонку я едва не получил инфаркт, потом лично приехал за вами, чтобы отвезти в аэропорт. Кроме того, я пока не разрешаю вам увольняться, и потому вы обязаны выполнять мои распоряжения.

Белинда в ужасе посмотрела на мистера Карлайла — и увидела улыбку на его лице.

Эта улыбка полностью преобразила сурового босса «Бэгшо Индепендент». Перед Белиндой сидел привлекательный темноволосый мужчина с очень светлыми серо-голубыми глазами, резко очерченными скулами и губами, с хорошей фигурой и осанкой. Легкая седина тронула его темные волосы на висках, лицо было довольно загорелым, а присущая Карлайлу бесстрастность придавала ему сходство с индейскими вождями — если, конечно, их нарядить в строгий деловой костюм. Впрочем, сейчас, с распущенным узлом галстука и этой непринужденной позой, он был просто элегантен — никакого официоза.

— Четверть часа.

— Ого! Пари?

— Не верите?

— Не то чтобы… Десять баксов?

— Принимается.

Она повернулась и скрылась в недрах дома. Карлайл улыбнулся и обвел на прощание взглядом кухню.

Идеальная чистота и любовно созданный уют. Деревянные панели, уже знакомые глиняные кувшины и миски, расписные блюда на специальных полочках, кружки на крючках. Сверкающие сковородки — старинные, никакого тефлона. Такой же старинный чайник — с причудливо изогнутым носиком, самодельной деревянной ручкой, залихватски свесившейся набок.