Ничего не исправить
Шрифт:
Очень быстро все вещи были перенесены в дом. Экипаж уехал.
— А теперь дай я тебя обниму, моя девочка, — заговорила бабушка после того, как двери закрылись и они остались вдвоём.
— Бабушка, — Алекса бросилась в родные объятия, робкая и неуверенная улыбка озарила лицо. — Бабуля, — ох, только бы не расплакаться, не маленькая уже.
— А худенькая! Красивая, но больно уж худенькая. Ничего, я тебя откормлю, — чуть ли не с угрозой в голосе пообещала она.
Наверное, бабушки все одинаковые. Для них все внуки, которые без проблем проходят в стандартные двери, являются худенькими. Эту песню Алекса помнила с самого раннего детства, когда приезжала в гости к маминой матери, та всячески пыталась откормить «несчастного
Сама бабушка, как успела рассмотреть Алекса, стала полнее и как будто бы ниже и… уютнее. Обычное дело для её возраста. Хотя, если присмотреться особым зрением… Артефакт иллюзии? Но зачем?
— Бабушка, — Алекса некрасиво шмыгнула носом и впервые со смерти Кейси улыбнулась широко и искренне.
Как будто что-то отпустило в душе. Пружина, начавшая закручиваться ещё с того достопамятного дня в Тирвиле, вдруг лопнула. Лопнула, оставив уверенность, что теперь-то всё будет хорошо. Как и всегда рядом с бабушкой, будь то разбитая в детстве коленка, потерянная любимая ленточка или первая несчастная влюблённость в сына соседского булочника.
— Заладила: бабушка, бабушка! Так и будешь держать меня у дверей, или пригласишь старую усталую женщину дальше? Хотя бы на кухню. Я, знаешь ли, не в том уже возрасте, когда можно скакать с места на место без вреда для здоровья, — попеняла внучке старушка.
По внешнему виду неунывающей леди никто бы не посмел сказать, что она провела неделю в дороге и устала. Но не спорить же из-за таких пустяков.
— Ох, что это я, — спохватилась Алекса. — Пойдём проведу тебя в комнату. Пока ты устраиваешься, я приготовлю что-нибудь нам на обед, — придётся устроить бабушку в комнате, где жил Петер, и которую вообще-то планировала отдать помощнику, если по легенде он должен жить в лавочке, но с этим придётся разбираться позже. Может, он будет жить в другом месте, ей ведь ничего так и не объяснили.
— Я же сказала, проводи на кухню! — требовательно возразила старая леди. — Знаю я, как ты готовишь. Бери во-он ту корзину, и неси на стол. Сюда ставь, я посмотрю, что тут у нас, а ты иди к ребёнку! Проснулась уже наша девочка, скоро плакать будет, — слух у бабушки был по-прежнему великолепен.
Алекса послушно метнулась наверх. Илинга и правда уже проснулась и ждала, когда же мама к ней придёт.
— Ты же моё золотце, — сообщила ребёнку девушка и уже привычно принялась менять пелёнки.
Переодев в нарядное платьице, всё же у них дорогая гостья, спустилась с девочкой вниз.
На кухне уже вовсю хлопотала бабушка. Из самой обычной на вид корзины, на самом деле оказавшейся стазис-артефактом, были извлечены на свет запечённая баранья нога с гарниром из спаржи, несколько уже готовых салатиков и — м-мм — ещё горячие булочки. Алекса, конечно, не голодала, но горячие булочки… от такого ни один здравомыслящий человек отказаться не сможет.
— Бабушка, я тебя люблю!
— Мой руки и садись за стол, егоза! — и эта присказка была давно знакома, но как же приятно её услышать вновь.
Алекса преувеличенно добросовестно вымыла руки и приступила к ужину. Положила понемногу каждого из салатиков, съела их все. Отдала должное и мясу с гарниром. Разлила по чашкам чай, с удовольствием съела булочку. Вторая явно будет лишней, но тогда придётся начать серьёзный разговор, а ведь так и не решила, что же говорить бабушке. Что она знает? Что выяснила у родителей? И вообще, выясняла ли? Про способность въедливой старушки выпытывать самые тайные тайны внучка знала не понаслышке.
— Перестань мучать эту булочку! Я конечно, хочу, чтобы ты стала немного посправнее, но не прямо сегодня, — прекратила терзания пожилая леди. — Убирай со стола, а мы с Илингой пойдём в гостиную. Как закончишь, присоединяйся к нам, всё мне расскажешь, — она подхватила люльку с малышкой и вышла.
Как же мало осталось после ужина посуды. Может, ещё и кухню помыть заодно? Но она и
Что, что? Что говорить бабушке?!
Когда Алекса вошла в гостиную, бабушка и Илинга, обосновавшись на так и оставшемся на полу пледе, увлечённо рассматривали какую-то штуку. Артефакт? Даже в груди похолодело, неужели не убрала что-то из тех, которые из сейфа?
— Что это у вас?
— А, это? — леди Элсинора забрала у малышки артефакт и, во избежание справедливого возмущения с её стороны, вручила в обмен яркую погремушку. — Проверяю нашу девочку. Хорошо скрыли сущность, если бы не знала, что искать, и не заметила бы, что человек она только наполовину.
— Бабушка!
— Да что ж такое! Бабушка, бабушка. Бабушка-бабушка! Да, я бабушка, а теперь и прабабушка. Садись и рассказывай, сколько можно тянуть, я так и состариться могу!
— Ба… — под строгим взглядом Алекса сникла. И тут в голову пришла простая, но гениальная идея. И как раньше-то не догадалась. — А что тебе уже известно?
Леди Элсинора удовлетворённо кивнула, словно наконец-то услышала то, что хотела услышать.
— Вот теперь узнаю свою внучку. А то можно было подумать, что тебя подменили, — при этих словах обе женщины дружно усмехнулись: ни ту, ни другую никаким артефактом иллюзий было не обмануть. — Что я знаю? Знаю, что втянули тебя в опасное дело. Как почувствовала! Неспокойно так было на душе, вот я и решила навестить твоих родителей. Полдня мне пытались рассказывать какую-то чушь. Мне! Ты представляешь? И ведь знали прекрасно, что бесполезно, а всё равно… Может, надеялись, что дело идёт к маразму и я вот так просто отстану? — задала риторический вопрос бабуля. — И это при том, что прекрасно знают, кем я работала.
— А кем ты работала? — не удержалась от вопроса Алекса. Насколько она знала, бабушка всегда жила в своём загородном доме вдали от суетной столицы и увлечённо выращивала лилии.
— Кем я только не работала, — не стала выдавать секретов пожилая леди. — Большинство из тех дел так и хранятся под грифом «Совершенно секретно». Вместе с твоим дедушкой, кстати, работали. Он и погиб на одном из заданий, — как всегда при упоминании дедушки на её лицо набежала лёгкая тень печали.? Тогда я и поняла, что хватит с меня риска. Мне было ради кого жить. Тогда же пообещала себе, что больше никакой оперативной работы, только консультации. И вот, не сдержала слово на старости лет. Ох, Лека, Лека, — она ласково обняла внучку и прижала её голову к своей груди, — во что ты нас впутала.
Оперативная работа? Нас впутала?! Алекса подняла голову и посмотрела бабушке в глаза.
— Ба, то есть, получается, ты и есть обещанный помощник?
— Ну да, — согласно кивнула старушка. — Кому я ещё могу доверить мою
кровиночку.
— Бабушка! — как хорошо прижаться к надёжной груди, совсем как в детстве, спрятать лицо, и все-все проблемы тут же исчезнут.
— Ну всё, всё, чай, не маленькая, — проворчала достойная леди. Сама, однако, отпускать внучку не спешила. — Делом пора заняться. Я уже проверила, дом хорошо защищён, так что это пропустим. Девочку тоже посмотрела, на первый взгляд — наша, кровная. Но это на людской взгляд наша, от высших её происхождение не скрыть, тут нам с ними не тягаться. Знаю, что муж твой фиктивный помер не своей смертью, но подробностей всех не знаю. Ну и основное задание знаю. Ах да, ещё после моего разговора, — бабушка так значительно выделила это слово, что стало понятно: разговор был очень жёстким, — кое с кем в Управлении, там прониклись и выведут нас на человечка — или не человечка — который это дело расследует параллельно. Наше же с тобой задание — разыгрывать из себя убитую горем взбалмошную и не очень разбирающуюся в артефактном деле вдову, которая не знает, чего хочет, и её глупую старую бабушку, которая притащилась, чтобы помочь с ребёнком. Вот, собственно, и всё. Теперь ты рассказывай, что тут у тебя да как.