Ничего неизменного

Семеро. Со штурмовыми винтовками. В бронекомплектах. В касках с забралами. На касках и под стволами винтовок мощные фонари. На груди и на спине — изображения креста. От вида этих крестов даже Хасану стало бы не по себе, если б спать не хотелось так сильно.

Один остался в машине. Один — на крыльце. Пятеро сноровисто взломали дверь. Проскользнули в дом, озираясь по сторонам. Внимательные. Собранные. Настороженные.

—

Вот кто спать совсем не хотел. Следил за изображением в ноутбуке, предвкушающее мурлыкал на своем британском английском что-то про «трэш, кровь и фраги», и изредка бросал веселый взгляд на Хасана. Глаза его были густо подведены черным.

Засранец!

Один из семерых — священник. В боевых группах венаторов [1] всегда есть капеллан. По виду его не отличить — он вооружен так же как остальные, и стрелять будет так же как остальные. Заноза венаторов еще и за это не любит. За то, что священники у них не считают убийство грехом. Или не считают убийством уничтожение вампиров и духов.

Капеллан может быть верующим, а может только считать себя верующим, и в первом случае его молитва поможет остальным обнаружить затаившихся наверху вампиров, а во втором — не поможет ничем и никому.

В этот дом, на охоту за молодым — и дурканутым — вампиром по-настоящему верующего не отправили бы, но всегда есть вероятность, что что-нибудь пойдет не так.

Надо ждать. Пятеро живых — добыча легкая. Со всеми их крестами, со всем их оружием и молитвами, им все равно не выстоять в бою. Но они могут успеть выстрелить. А выстрелы спугнут тех, кто остался снаружи. Поэтому надо ждать. Пусть капеллан молится. Даже если Аллах покажет ему, что вампиры на втором этаже, а не в подвале, все впятером венаторы сюда не вломятся. Места не хватит. А если Аллах останется глух к молитве Imansiz [2] , то они быстро осмотрят первый этаж, оставят еще двоих в холле у лестницы и отправятся в подвал. В явно жилой подвал явно нежилого дома.

Там ловушка и захлопнется.

Заноза пренебрежительно фыркнул, когда один из пятерых склонил голову, пока остальные все так же внимательно озирались по сторонам. Значит, несмотря на свою чувствительность к молитвам и священным символам, он ничего не ощутил.

Негодный священник. Негодная боевая группа. Стоило ради них создавать себе столько неудобств?

До чего же спать хочется! Люди хотя бы зевают, чтоб проснуться, а вампирам что делать?

Двое в холле. Трое заглянули в гостиную. Убедились, что слой пыли в ней копился годами, и годами же оставался нетронутым. Так же быстро и небрежно осмотрели кухню. И даже ванной комнате первого этажа уделили столь мало внимания, что Заноза разочаровано лязгнул зубами.

— Ну, как так? Они будто не знают, что мы спим в ванных!

— Мы спим в спальнях, — проворчал Хасан. — В нормальных, чистых, удобных спальнях. Без окон. На нормальных, чистых, удобных постелях. Под охраной

— Нормальных, чистых, удобных Слуг, — подтвердил Заноза с готовностью.

Получил подзатыльник, просиял улыбкой и ткнул пальцем в экран ноутбука.

Трое венаторов открыли дверь в подвал и спускались туда по одному, осторожно ступая по узкой лестнице.

Заноза надел черные очки — ему луч фонарика по глазам все равно, что чесночная вытяжка прямо в нос. Зато в темноте видит. Хотя, в городе-то куда удобнее было бы наоборот, видеть на свету и слепнуть в темноте.

Раннее утро. Все вампиры в это время спят, все охотники на вампиров об этом знают. Семеро венаторов должны были приехать на рассвете, когда в мертвый сон сваливался даже неугомонный сумасшедший бритт, но… обстоятельства помешали. Объективные обстоятельства. Машину остановили для проверки документов, долго выясняли подлинность лицензий на оружие, и в результате добраться сюда, на юг, венаторы смогли только когда солнце уже встало.

— Идем, — Хасан первым пошел к лестнице.

Пистолеты с глушителями. Четыре выстрела из четырех стволов — по две пули в голову. Двоих, стоявших внизу — капеллана и бойца — отбросило от лестницы. Толстая дверь, толстый ковер и толстенный слой пыли поглотили шум падения.

Хасан с Занозой уже много лет не договаривались о том, где чья цель. И никогда не было такого, чтоб они стреляли в одного и того же противника, выбирали одну и ту же жертву. Сработались, что ли? Если да, то практически сразу, с первого боя.

Заноза спрыгнул в холл. Хасан прыгать не стал, спустился по лестнице. Теперь уже можно было следить — понатоптано так, что и не разберешь, вампиры тут бегали и убивали охотников, или охотники метались и убивали вампиров. Войти в дом и подняться на второй этаж, не потревожив пыли, вот это была задачка. А сейчас — делай, что хочешь.

Заноза и делал. Двумя взмахами сабли отсек у трупов головы. У дверей подвала бросил саблю в ножны, снова взялся за пистолеты и оглянулся на Хасана.

Тот убедился, что снаружи спокойно — один из живых молча стоял на крыльце, его сердце билось быстро, но ровно. Второй сидел в машине, его Хасан не слышал, но не слышал и рокота двигателя. Никакой тревоги. Никто не вызывает помощь, не пытается сбежать и не собирается врываться в дом. Очень хорошо. Можно идти дальше.

Ритуал обезглавливания венаторов был ему непонятен, но ему большинство ритуалов Занозы было непонятно.

В подвале, в темноте, метались лучи фонариков. Три человеческих силуэта представляли собой прекрасные мишени. И им хватило трех пуль. Каски — дело, конечно, хорошее. Но не панацея.

Заноза, страшно довольный, на пятках съехал по ступенькам. И остановился над трупами, положив руку на рукоять сабли.

— Хм…

— Вот-вот, — буркнул Хасан.

Залить кровью холл в нежилой и грязной части дома — это одно. А пачкать уютный подвал — совсем другое. Здесь прислуги нет, прибираться некому.

— Ну, ладно, — Заноза взлетел вверх по лестнице, пронесся через кухню в холл, на ходу выдернув из шкафа пыльный бурнус. Замотался с головой, пинком распахнул входную дверь. Выстрелил с двух рук и, раньше, чем солнце успело добраться до него сквозь броню плаща, бурнуса, перчаток, плотной джинсы и испачканных кровью ботинок — втащил в дом еще один труп. Второй, с простреленной головой, остался в автомобиле. Добраться до него под палящим солнцем было задачей непосильной. Эту часть работы предстояло сделать Слугам.