Ничейная пешка
Шрифт:
Такова обратная сторона магии: чем сильнее была аура, тем больше времени и сил нужно для её восстановления. Единственное, что отличало магистра Соу от других людей в подобной ситуации, его ауру можно было назвать стабильной…условно.
И «медуза» в этот раз не поможет. Во-первых, по словам Коллет, скорость восстановления маны едва-едва перекрывает естественное излучение [18] . Во-вторых, уцелевшие потоки всё же исказило и стабильными их можно было назвать относительно. Относительно семилетнего ребёнка, который осваивает создание своего первого элемента. И в-третьих, это
18
Аура живых существ выпускает небольшое количества сырой маны в окружающее пространство. Эта величина настолько мала, что её значением пренебрегают при создании формул бытовых и боевых заклинаний, а в лечебных и защитных используют усреднённые коэффициенты.
Закончив лечение, Мирая внимательно посмотрела на магистра Соу. Ученики, ставшие свидетелями сражения с демоном, и вернувшиеся из патруля (под впечатлением рассказов своих товарищей), восхищались храбрым поступком и теперь наперебой придумывали магистру Соу прозвища (раз уж фамильного имени он не вспомнил, а называть кого-то всё время с титулом не смущало только её бывшего наставника). Были там и героические, например, Бесстрашный, Несокрушимый, Демоноборец; и шуточные, вроде Бездонного или Глубокого. С намёком на высоту падения и огромный запас маны, который теперь нужно будет восстанавливать три-четыре месяца. А может быть и полгода.
Сама Мирая назвала бы его Бездумным, как и большинство предыдущих поступков странного мага. Начиная с таскания брёвен, и заканчивая самоубийственным прыжком на демона. Но, с удивлением, она обнаружила, что до конца не понимает, как относится к магистру Соу. С одной стороны, если бы он погиб, никто и никогда уже не смог бы оспорить её права на ребёнка. Плюс, отпала бы необходимость выплачивать штраф. С другой — первый раз в её жизни появился кто-то, кто ничего не просит, а только отдаёт.
Магистр Фетлир тоже многое ей дал, и она будет признательна ему до конца жизни, но наставник выделял Мираю среди других учеников только потому, что она была лучшей; и относился к ней как к перспективной и талантливой фэа, но не больше. Магистру Соу, вообще было плевать на её силу и умения.
А ещё эта подростковая влюблённость у фэа’Тансар почему-то начала раздражать её. Бедняжка потеряла наставника, и нужно бы ей сопереживать, но слишком уж жизнерадостной была девушка последние дни (до нападения демона).
Глядя на раненого мага, Мирая окончательно убедилась, что её нехитрый замысел по заработку денег временно потерпел крах. Возможно, ближайшие несколько месяцев ей самой придётся стать донором для магистра Соу и сократить даже имеющуюся врачебную практику…Но потом она обязательно наверстает упущенное.
***
Груз ответственности и вина якорем тянули его в пучину отчаяния. Старший сержант Петровский устал терять товарищей в бою. Внешне он никак не менялся: не замыкался в себе, не уходил в запой, не рвал тельник на груди, не сатанел от злости по поводу и без, — нет. Он спокойно воспринимал смерть, как часть объективной реальности, но каждый раз в его душе умирала маленькая частичка радости и счастья. Иногда, очень редко, такие частички благодаря окружающим там снова появлялись (например, когда Катёна — дочка взводного, угостила его своим мороженым), но чаще
Когда всё исчезло, старший сержант Петровский боялся, что снова подвёл людей. Терзаемый неведением, муками совести и ложным чувством вины, он существовал лишь как сгусток мыслей, застрявший в безвременье и пустоте.
Николай хоть и был крещёным, но особо верующим себя не считал. Время от времени ходил с остальными в церковь, исполнял какие-то обряды, читал молитвы, не вникая в их смысл и значение. Даже после встречи с Игроком он не поменял своего отношения к религии: боги, магия, попаданцы это одно, а церковь и вера — это другое.
Проведя несколько дней (часов, лет, секунд, вечность) в пустоте, магистр Соу на собственном опыте убедился в существовании ада. И та боль, которую он снова начал чувствовать с появлением Роны, была ничтожной платой за окончание мучений.
На следующее утро он уже общался с девушкой в реальном мире, а не во сне. И каждая следующая новость была лучше предыдущей: во-первых, все руки и ноги оказались на месте, немного поломаны, но на месте.
Во-вторых, магия хоть и не могла вылечить ожоги, но боль от них снимала. На пять-шесть часов; и не полностью, а до терпимого уровня. Зато без привыкания.
И в-третьих, что больше всего порадовало Николая, через три-четыре месяца, максимум полгода, он будет абсолютно здоров. По крайней мере, в этом его заверил магистр Фетлир.
На земле такие травмы заканчиваются смертью. Но, даже, если человек каким-то чудом оставался жив, пенсия по инвалидности ему была гарантирована…Да и жизнью дальнейшее существование вряд ли можно считать. Здесь же, через каких-то полгода, у него не останется даже шрамов от ожогов.
Услышав эти “плохие” (по мнению местных магов) новости, магистр Соу смеялся так громко, что немного напугал своих сиделок. И это тоже было приятной частью: внимания молодых и красивых девушек у него было в избытке. Каждый день к нему заходила магистр Мантельи. Долго осматривала ожоги, изучала ауру, интересовалась самочувствием, что-то (много чего) записывала. Иногда оставалась послушать его уроки керрийского с Роной.
Фэа’Тансар почти всё свободное время проводила у его кровати. Несколько раз её подменяла Лисса — ученица Мираи. В добавок ко всему, будущая целительница практиковала на нём лечение. Высокая, для своих лет, голубоглазая блондинка была на два года младше подруги, но это не помешало и ей втрескаться в магистра Бесстрашного. Тем более, они вместе видели, на что был способен одержимый демоном колдун, и как магистр Соу его победил. И, если Рона уже позволяла себе дерзить, то фэа’Каэнтин по-детски хлопала ресницами и краснела каждый раз, когда магистр обращался к ней по имени.
Да, именно обращался. За первый же урок во время вынужденной госпитализации Николай выучил слов больше чем за предыдущие дни вместе взятые. А через пару дней они уже начали осваивать грамматику.
*
Реже всех к нему заходили “белые” магистры, включая Мираю. Раз в сутки для дежурного обновления чар. Видимо, дел у них хватало и без него. Причём пожилой маг, в отличии от молодых коллег, никогда не отказывался перекинуться с ним парой слов.
В основном старика интересовала связь с одержимым. Пришлось на ходу сочинять полуправдивую историю. Что мага он не знал, но язык показался знакомым. Однако, демон на нём говорил очень плохо, коверкал слова и в основном насмехался над окружающими, но не сказал ничего конкретного.