Ничья по-английски. Исповедь эмигрантки
Шрифт:
— Я тебя люблю. Ты лучше всех, — он поцеловал меня.
Я зарылась лицом ему в плечо.
Но мы так и не поговорили. Ни на следующий день, ни через три дня. Я не хотела давить на Роджера. Я давала ему время, а он… ну, а он притворялся, будто ничего не случилось.
Это продолжалось неделю: ни разговора, ни билета. Неопределенность сводила меня с ума и отнимала остатки сил.
Однажды я не выдержала и решила напомнить Роджеру.
— Милый? — осторожно сказала я, когда он смотрел футбол.
— Да?
— Мы
— Давай потом. Я смотрю матч. У меня ставка у букмекера.
— Пожалуйста, это важно!
Он неохотно оторвал взгляд от экрана.
— Ну?
— Мы решили обсудить нашу ситуацию, помнишь?
— Что именно?
— Ну, будущее. И что нам делать дальше.
— Ой, ну вот не надо сейчас начинать! У меня стресс, понимаешь?
Это слово, «стресс», которое он повторял каждую минуту, окончательно выбесило меня. Я полностью потеряла терпение, подошла к телевизору и выключила его.
— Мать твою, ты что творишь? — взревел Роджер. — Совсем с ума сошла? Немедленно включи!
— Нет! — закричала я в ответ. — Слушай сюда! Я устала! От тебя, от этого всего! Я хочу домой!
— Ну так вали отсюда! — заорал он.
— Ты должен мне билет, так что прошу, — я указала на компьютер. — Заканчивай свои дурацкие ставки и тащи сюда свою задницу!
— Если будешь так разговаривать, вообще ни черта не получишь! Даже билета, — сказал он уже потише.
— А если ты мне не поможешь, я пожалуюсь в полицию, когда кончится моя виза. Скажу, что ты держал меня в доме и насиловал.
— Ничего ты не скажешь!
— Посмотрим!
Роджер замолчал. Я видела, что он мне поверил, но не хотел бронировать билет — кто знает почему!
— Ну? — спросила я.
— Принеси мне бумажник, — неохотно сказал он.
— Сам возьми, — парировала я.
И он взял. Роджер понял, что со мной сейчас лучше не связываться.
Весь процесс занял несколько минут. Пока Роджер заполнял онлайн-форму, я немного успокоилась и молча за ним наблюдала. Все казалось теперь какой-то неотвратимо надвигающейся катастрофой. Я не могла остаться, но и уезжать на самом деле не хотела. Все, что я хотела, это… исчезнуть. Да. Испариться и забыть. Пробудиться в другой жизни. Стереть из памяти Роджера и Англию. Но это было невозможно. А что же тогда было возможно? Да ровным счетом ничего…
— Готово, — Роджер показал мне заполненную форму.
— Отлично.
У меня пересохло во рту. Я была близка к обмороку. Он придвинул ко мне ноутбук:
— Я не буду нажимать кнопку. Давай ты.
— Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы ты уезжала, — он посмотрел на меня как обиженный ребенок. — Я люблю тебя, Мария.
— Но тем не менее ты ничего по этому поводу делать не собираешься?
— Чего ты от меня ждешь? Я не хочу жениться. Ты умная, красивая, и ты бы могла многого добиться. Только тебе не повезло, что ты родилась на Украине. Но я не могу тебе ничем помочь. Я просто хочу тебя любить. Любовь —
Это было как биться головой о стенку! Меня охватило бешенство. И, толком не понимая что делаю, я нажала на кнопку «Забронировать». Глаза Роджера расширились.
— Не думал, что ты сможешь, — сказал он и тихо пошел наверх.
Я сама была шокирована. Как будто в меня вселился злой дух! Горло сдавил спазм, и я поняла, что близка к истерике. Мне пришлось собрать все силы в кулак, чтобы не зарыдать. Я тихо присела на диван. Итак…
Все кончено!
Я услышала, как Роджер плачет наверху.
15
Отчаяние является необходимым ингредиентом для обучения чему
Автобусная остановка…
— Я никогда тебя не забуду! — сказал Роджер.
Я не ответила.
— Ты была моей настоящей любовью, Мария, — сказал он.
Меня это только разозлило.
— Я тебя очень люблю, понимаешь?
Невероятным усилием воли я подавила желание выругаться.
— Но уверен, мы встретимся снова. Может, даже очень скоро.
Пытался Роджер подбодрить меня или себя? Если меня, ему это не удалось. Если себя… разве он не сам сделал свой выбор?
— Пожалуйста, напиши, когда приедешь домой.
Это был монолог, я не издала в ответ ни звука. Я даже не смотрела на него. Это было невозможно. Если бы я подняла на него взгляд, мне бы стало плохо. Или я бы задохнулась от гнева. Или попросту придушила его. Или же силы покинули бы меня, и я бы рухнула на землю. Мне было точно неизвестно, что бы произошло, и выяснять совершенно не хотелось.
Я практически утратила чувство реальности. Вместо маленькой автобусной остановки, откуда мне предстояло отправиться в аэропорт, передо мной стояла моя жизнь. Странно… Говорят, когда ты умираешь, все события прошлого проносятся в одно мгновение перед глазами. Это был практически тот самый случай.
Наконец каким-то невероятным образом я умудрилась заметить автобус «National Express» с надписью «London Gatwick». Он медленно приближался к платформе. Это был мой транспорт домой.
— А вот и он, — сказал Роджер.
На этот раз его голос прозвучал облегченно и совсем не печально. Я молча подняла свои сумки.
— Подожди, Мария, — Роджер удержал меня за руку. — Дай я!
Он взял мой багаж. Я не сопротивлялась. Мы подошли к автобусу и передали сумки водителю.
Последний момент…
Роджер взял мое лицо в свои руки и заглянул мне в глаза. Я больше не могла избегать контакта.
— Помни, я люблю тебя, Мария. Ты удивительная девушка!
И он попытался поцеловать меня. Я отстранилась. Меня охватила горечь. И, как ни пыталась я сдержаться, мне не удалось. Наболевшее материализовалось, и я медленно произнесла: