НИДЕРЛАНДСКИЙ И БЕЛЬГИЙСКИЙ ДЕТЕКТИВ
Шрифт:
Однажды, встретив Валерию, я сказал, что одобряю ее намерение ехать учиться. И просил других при случае делать то же самое. Вскоре Валерия получила добрые вести: ее приняли в университет и в Хайдельберге удалось снять комнату, где она могла жить вместе с подругой, которая училась там уже несколько лет. Но затем... О боже! Когда эти новости дошли до Отто, он страшно рассердился и оскорбился. Очевидно, он считал, что теперь безвозвратно потеряет Валерию. Он пришел в бешенство. Словно помешанный ворвался в замок и в присутствии гостей набросился на Валерию с упреками. Он, по-видимому, не осознавал, что говорит. Отто был в таком состоянии, что не контролировал своих действий. Что там произошло, я точно не знаю. Гости Валерии поспешили уйти. У Отто начался припадок эпилепсии, вот тогда-то я впервые услышал, что припадки бывали у него и раньше. Пришел
Пастор на минуту задумался, затем повторил:
— Да, мы должны иметь в виду, что он был болен еще тогда.
Пьер почувствовал, что пастор чего-то не договаривает. Он увидел, как его пальцы нервно поглаживают бокал с коньяком.
— Конечно, он тогда угрожал ей... — произнес он наконец. — Раньше я не придавал этому значения, — пастор поставил бокал на стол, — но теперь, после того, что случилось, мой долг — рассказать все.
— О какой угрозе вы говорите?
— Делая выводы, мы должны быть очень осторожны. Мне кажется, не следует связывать то, что произошло тогда, и то, что случилось вчера вечером! Я просто не допускаю мысль, что Отто когда-либо намеревался убить Валерию.
— Но скажите же все-таки, что он тогда сказал?
— Нет, наверное лучше не говорить... — произнес пастор волнуясь.
— Вы должны сказать, — настаивал Пьер. — Мне известно, что Валерия несколько недель находилась в Хайдельберге. Затем она оттуда уехала. В чем было дело, никто толком не знал. Затем она появилась в Берлине, но вскоре опять исчезла. Целый год никто не знал, где она находилась, ни я, ни все те, кому я звонил. И вдруг вчера она, рыдая, позвонила мне и попросила ей помочь. Она была в отчаянии, не знала, что делать... А через несколько минут она была убита в своем номере. Кем-то, кто всюду преследовал ее... В течение последнего года Валерия без конца переезжала с одного места на другое, из одной страны в другую. Но это еще не говорит о том, что Валерию кто-то постоянно преследовал. Хотя многое указывало на то, что ей несомненно угрожала какая-то опасность. Давайте попробуем установить, откуда могла исходить эта опасность?
— Понимаю, — неуверенно произнес пастор. — Возможно, в этом есть доля истины...
— Отто не грозился тогда убить Валерию?
— Грозился... — руки пастора опять задрожали.
— Как это было? Что он сказал?
— Прошло слишком много времени, мне трудно сейчас восстановить все детали той ссоры. Я уже говорил, что гости Валерии покинули замок, как только начался скандал. Свидетелей не осталось, если не считать старой Марианны — экономки. От нее-то я и узнал, как развивались события.
— Это очень важно, расскажите поподробнее, пожалуйста!
— Отто требовал, чтобы Валерия отказалась от поездки в Хайдельберг, но она твердо стояла на своем. В пылу ссоры Отто потерял самообладание и сказал что-то резкое, оскорбительное. И тогда Валерия сняла с пальца обручальное кольцо и бросила к его ногам. Отто оторопел. Но потом, величественным жестом указав на кольцо, истерически закричал, чтобы она подняла его. Зрелище было скорее комичное, чем трагичное. Валерия не выдержала и рассмеялась. Конечно, она вовсе не хотела еще больше унизить Отто. А он в это время уже не помнил себя. Он схватил трость и пытался ударить Валерию. Та позвала на помощь Марианну. Подоспел и слуга Юрген. Вдвоем они оттащили Отто в сторону. Бледный как полотно, он прокричал, дрожа всем телом: «Я позабочусь о том, чтобы ты этого никогда не забыла! Всюду, куда бы ты ни поехала, ты будешь видеть меня. А потом я убью тебя».
Он несколько раз повторил свою угрозу,
Пастор отхлебнул большой глоток из бокала и сказал:
— Не будем забывать, что это были всего лишь слова, сказанные в запальчивости. С каждым это может случиться. Из этого не следует делать вывод, что Валерию убил Отто. — И пастор взволнованно добавил:
— Отто не мог ее убить! Вчера вечером он был не в отеле у озера Аммер, а здесь, в Ландсберге, в замке. Я это подтверждаю! Я сидел с ним за одним столом!
Через десять минут Пьер позвонил комиссару Мюллеру.
— Это ты, Ганс? Мне надо тебе кое-что сообщить...
7
Баронесса фон Обербург была высокая, худая и все еще стройная женщина, несмотря на свои семьдесят семь лет. На ней было серое с серебристым блеском платье, элегантное и дорогое. Несколько ниток жемчуга позвякивали одна о другую, когда баронесса двигалась. Многочисленные кольца и браслеты украшали ее руки. Все детали туалета были подобраны со вкусом, баронесса недаром считалась в обществе одной из самых элегантных дам.
Она приняла Пьера в своем роскошном белом замке в стиле рококо, расположенном в парке на берегу реки Лех, в шести километрах от Ландсберга. Баронесса принялась его расспрашивать о политическом скандале в Лионе, которому был посвящен один из его репортажей. Оказалось, когда-то она жила в этом городе. И лишь после этого она позволила ему перейти к вопросам об Отто фон Далау.
Так же, как и пастор Халсинг, баронесса подтвердила, что Отто фон Далау накануне вечером находился в своем замке.
Она негодующе замотала головой, как только Пьер спросил ее о помолвке Отто и Валерии.
— Помолвка... помолвка... — проворчала она. — Можете называть это помолвкой, если вам нравится, но это была очень странная помолвка, точно так же, как это была бы и сумасшедшая свадьба.
— Что вы хотите этим сказать?
— Отто по натуре — поэт, вечно витал в облаках. Мог часами вдохновенно рассуждать о сверхъестественной любви. Он был мечтатель, как Вальтер фон дер Фогелвейде. Без конца читал наизусть сонеты Петрарки и очень любил стихи Элизабет Барретт Бривнинг. Помните ее сонеты о любви? Однажды он переписал их на пергамент, и, заказав старинный кожаный переплет, подарил этот том Валерии. Вот какие вещи он делал, вместо того, чтобы обнять девушку. Теперь он уже не сможет делать этого и слава богу: сорокапятилетние мужчины не должны обнимать семнадцатилетних девушек. Дружба с Отто устраивала Валерию. И вот почему. Выросшая фактически без матери, она была очень рассеянной и мечтательной девушкой. Я думаю, что ей очень импонировала так называемая «галантная» любовь Отто, который ничего от нее не требовал. Она была еще не готова к чему-то другому. Мне кажется, что Валерия искусственно отгородилась от внешнего мира и пыталась остаться ребенком, хотя давно им не была. Но с Отто фон Далау она могла оставаться ребенком, — именно этого он и хотел. Я думаю, что они совсем не подходили друг другу, но Валерия и Отто понимали друг друга и оба очень хорошо чувствовали себя в том странном, иллюзорном мирке, который лопался, как мыльный пузырь при малейшем соприкосновении с действительностью. С тех пор как Валерия начала встречаться со своими сверстниками, она поняла это и инстинктивно старалась отдалиться от Отто. Причиной разрыва была вовсе не ссора из-за поездки в Хайдельберг. Разрыв наступил раньше. Ссора только вскрыла давно назревший нарыв. После этого скандала Отто словно подменили. Не осталось и следа от былой мягкости. Отто стал хмурым, осунулся, да еще отрастил эту ужасную бороду. Мечтательность сменилась раздражительностью. В него словно вселился злой дух: он по-прежнему малоподвижен, но изнутри его сжигает пламя. Это видно по его глазам.
— Кажется, однажды он грозился убить Валерию?
— Да.
— И он действительно способен был это сделать?
— В этот момент — безусловно!
— Как вы думаете, Отто относится к той категории людей, которые обычно выполняют свои угрозы?
— Нет!
— Вы говорите это так уверенно, без всяких колебаний?
— Отто фон Далау ничего не выполняет. Ни своих угроз, ни своих планов. Он безвольный человек. Все люди разные: одни в трудные минуты стремятся действовать, другие замыкаются в себе. Отто фон Далау как раз такой человек. Вся его жизнь замыкается на нем самом.