Никаких приключений!
Шрифт:
– С чего это вдруг?
– удивился Антон.
– Договорились же.
– Потому, что я единственный ничего не сделал для, как ты говоришь, человечества. Это вы антенну и передатчик тащили, вы пробились сквозь джунгли и этих тварей - только для того, чтобы подать сигнал. А я бы, не утащи вы меня с собой, так бы в капсуле и остался. Побоялся бы пойти и сдохнуть, и сдох бы сам для себя - только чуток попозже...
– Сомневаюсь, что попозже, - хмыкнул русский, - видишь, что там сейчас на берегу?
– Нет, - Пит вяло удивился, потом понял, что с такой высоты он действительно может видеть
– У меня тут проблемы со шлемом.
– Смотри.
Изображение шло с нашлемной камеры русского - тот стоял вполоборота на ледяном скате, держась за воткнутый в поверхность ледоруб. "И это умеют" - про себя отметил Пит, - "надо было записываться в армию, а не лезть во Фронтир. Хотя, наша армия, по слухам, то ещё местечко для дебилов." Вид со склона открывался шикарный - местный день клонился к закату, раскрасив зелёное море и зелёные же джунгли оранжевыми полосами-бликами. Только чёрные матовые конусы муравейников словно отталкивали от себя косые лучи. На берегу, там, где должно было возвышаться чёрное полушарие спасмодуля, мельтешила огромная куча разноцветных точек. Иногда живое облако колыхалось, исторгая из себя многометровый язык пламени или частично осыпалось в зелёных клубах ядовитого дыма. Тогда в просветах мелькала голубоватая, волнистая и словно сыр издырявленная поверхность - видимо, того самого титанового основания рубки.
– Брр, - передёрнулся Ричардсон, - надеюсь, ты прав, Тони, и эта живая куча мерзости послужит науке. Желательно, до последнего таракана!
Он помолчал, а потом неожиданно для себя признался:
– Знаешь, Тони, я тебе завидую. Твоя мечта исполнилась - правда, вместо булавок была плазма и пули, зато количество жуков в твоей "коллекции" теперь просто потрясающее. А я вот... Хотя, наверное, тоже получил, что хотел. Мечтал о приключении - и получил его. Правда, я думал ещё надоесть своими рассказами внукам, но, сдуру, забыл включить это дополнение в контракт мелким шрифтом...
– Эй, ты там что, помирать собрался?
– забеспокоился собеседник, и возобновил спуск.
– Не делай глупостей, Петя!
– Да расслабся, - махнул здоровой рукой Ричардсон - правая опять отказывалась двигаться, да и давление на грудь вроде бы возвращалось.
– Я не из тех, кто прыгает в пропасть, по крайней мере, без вашего русского чудоукольчика. Трус, каких ещё поискать.
– Трус, который хотел приключений и отправился во Фронтир?
– Можешь считать это моим первым и единственным храбрым поступком за всю жизнь.
– Не зарекайся.
– Думаешь?
– Питер попробовал встать, но вынужден был сползти по камню назад: левая нога отказалась двигаться.
– Ну, может быть. Знаешь, ведь у нас в Альянсе есть такое выражение - "русских научился понимать", слышал? Ну это вроде как в сумасшествии обвинить, иносказательно...
– Вот спасибо!
– Ты дослушай. Мне там, на борту перед посадкой в какой-то момент показалось, что я действительно понимаю вас. В этой тяге к неизведанному, в этом странном самоотречении от комфорта и личных благ - что-то есть. Что-то... правильное. Только пока так и не понял - что.
–
– Боюсь, оставшихся трёх часов для этого маловато. Или ты про жизнь после смерти? Боюсь, в аду у меня будут другие дела...
– Тьфу ты, - облегчённо выдохнул бухгалтер, - я думал, у тебя шок, а ты, оказывается, просто непонятно чем слушаешь. Уши раскрой, философ: Спасатели. Нас. Вытащат.
– И как? Или у тебя есть машина времени?
– Ну... практически.
– Серьезно?!
– чуть не упал с камня Пит.
– Да. Словосочетание "физико-химический анабиоз" тебе что-нибудь говорит?
– Эээ, это типа я засну, а через сколько надо - очнусь?
– Именно. Тут наши тела никто не тронет - насекомые в горы не заглядывают, а скаф с бронёй даже от обвала защитят. Сергеич и Петрович уже в отключке - шли впереди, их сильнее потрепало. Я вовремя глянул твою телеметрию - оказалось, твой чертов имплант фильтрует из крови нужные вещества и никак дистанционно не отключается. Лучше б лечил так же хорошо... Пришлось лично спускаться. Ничего, я уже тут.
Действительно, ледник под ногами человека на транслируемой картинке кончился, пошла каменная осыпь, потом открылась пологая площадка, упирающаяся в почти вертикальную стену склона. Пит вздрогнул, увидев, как выглядит со стороны - броня экзоскелета выглядела так, как будто её успешно жевали. Кое-где сквозь сквозные дыры проглядывал материал скафандра, тоже не без повреждений.
– Сейчас-сейчас, - русский просунул руки под нагрудник и с усилием потянул. Раз, другой - и крепления начали поддаваться.
– Я всё исправлю, и сможешь потом влипать в свои приключения сколько хочешь раз.
– Знаешь, мне этого одного за глаза хватило, - признался Ричардсон.
– Как-нибудь теперь обойдусь.
– Да разве это приключение было, - серьёзно возразил имперец, - приключения - это импровизация, риск ради риска или прекрасной незнакомки. А у нас было просто сочетание неприятных случайностей, последствия которых были преодолены строго по инструкциям.
– Даже жукоохота была по инструкции?
– поинтересовался Питер.
– Ты будешь смеяться, но да, - бухгалтер всё-таки расшатал последнее застрявшее крепление и отбросил покорёженный бронеэлемент в сторону.
– Типовое упражнение двадцать семь - сто сорок три не только в десанте, где капитан и старпом служили. "Прорыв через силы неизвестного противника к безопасной позиции". А теперь - ложись.
– Всему-то вас учили, - с сарказмом прокомментировал Пит, с трудом сползая со своего насеста и растягиваясь на спине, - и инопланетян мочить, и импланты отключать.
– Последнее, увы, нет, - неожиданно признался Антон, склоняясь над Ричардсоном, - но в последнем меня выручит наша знаменитая русская смекалка.
И без замаха воткнул неизвестно когда выхваченный нож в солнечное сплетение лежащего перед ним человека.
* * *
Олеся ещё раз краем глаза оглядела своё отражение (всё идеально, разумеется!), и только потом подняла глаза на посетителя.