Никаких принцесс
Шрифт:
В самом деле, это уже смешно!
– Сильная, - с неожиданным одобрением говорит моя добрая любящая бабуля.
– Сильная - это хорошо. Виола, выпей - по-хорошему.
– А по-плохому - как?
– шиплю я в ответ.
Бабушка прищуривается, берёт столовый нож, поворачивается к милому мальчику Раулю, хватает его за волосы, вынуждая встать перед ней на колени, и приставляет этот нож к его глазу.
– Мама, это уже слишком!
– Тише, Глория. Все средства хороши, если цель ясна - я тебя этому учила. Виола, мальчишка умрёт, если ты не выпьешь.
– А как же твоя счастливая старость, бабуля?
– мой голос пугает даже меня: так ведьма должна проклинать обидевшего её человека. Очень обидевшего, сильно.
– Найду другого, - невозмутимо откликается бабушка, а я встречаюсь с Раулем взглядом. И понимаю, что если не выпью, совесть будет мучить меня всю оставшуюся жизнь. А эффект от любого долговременного зелья, если верить здешним учебникам, длится всего год. Так что выбор очевиден.
Я встаю, беру бокал и пафосно, зато искренно говорю бабушке:
– Я тебе это ещё и припомню.
Та улыбается, и я, чтобы не видеть ни глаз Рауля, ни её издевательской улыбки, опускаю взгляд в бокал, потом зажмуриваюсь и выпиваю.
Зря я встала. Голова начинает кружиться почти сразу, в ушах звенит, во рту привкус чего-то мерзко-сладкого... Как в тумане, я вижу, что бабушка отпускает Рауля, тот влюблённо смотрит на неё, они целуются, и бабуля говорит маме: «Мы ещё и не в такие игры играем, да, зайчонок?». Рауль счастливо улыбается в ответ.
Не знаю, почему мне становится нехорошо - то ли от этой сцены, то ли от зелья. Или от всего вместе.
Я оседаю на пол, роняя бокал.
Всё-таки отравили...
– Мама, за что?..
– я знаю, все эти клише глупо звучат, но это первое, что приходит в голову в такой ситуации и кажется удивительно уместным.
– Виола, - мама падает на колени передо мной, поддерживает мою голову.
– Так тебе будет лучше. Правда.
– Я тебе больше никогда верить не буду...
– Не говори так, цветочек...
– Для доверия есть масса зелий, - вставляет бабушка.
– У меня в тайнике их полно.
– Мама, замолчи!
– Глория, я уже говорила, ты её балуешь.
– Мама!
Как-то это неправильно: я умираю, а они ссорятся... Нет бы достойно на тот свет проводить... Ай, моя голова!
Я вскрикиваю: боль становится невыносимой. Мама что-то нервно спрашивает у бабушки, та отмахивается:
– Не волнуйся, Винсент - лучший зельевар тысячелетия, и кругом мне должен. Он плохого не сварит.
И словно в подтверждение боль пропадает, а мне становится легко-легко, как после третьего бокала шампанского. Точно пьяная, я кое-как сажусь на пол, трясу головой - она потихоньку наполняется мыслями. Светлыми, добрыми мыслями: какой сегодня чудесный день, как солнце замечательно сверкает, какая у меня мама красивая...
Краешком сознания я понимаю, что это бред, достойный Рапунцель, но потом мне становится всё равно. Хочется продлить это ощущение лёгкости и радости. Солнца. Мне нравится, чёрт возьми, мне так нравится...
– Виола, как ты себя чувствуешь?
– интересуется мама и даже бабушка смотрит на меня с интересом, сидя на коленях у своего Рауля.
– Хорошо, - улыбаюсь я.
– Мне хорошо. Замечательно...
Мама почему-то хмурится, обхватывает моё лицо руками, минуту рассматривает, потом снова спрашивает:
– Ты ещё хочешь в Сиерну?
– Куда? А... Нет, зачем?
– Поговорить с королём? Я могу настроить тебе портал или зеркало, или...
– Да ну нет, мамуль, - наверное, я очень по-идиотски сейчас улыбаюсь. Но мне хорошо!
– Не надо его беспокоить. Я... Зачем я вообще хотела с ним поговорить?
Я не помню, но это меня и не волнует.
– Хорошо, цветочек. А насчёт того демонолога...
– Какого демонолога, мам? А, Дамиана...
– я с удивлением понимаю, что вся моя обида, депрессия и раздрай «помириться-поссориться» исчезли. Я больше не вздрагиваю от имени Дамиана, я больше не забочусь, что с ним произойдёт. Да что бы ни случилось... Мне всё равно.
– Я же говорила, - довольно усмехается бабушка.
– Только добрые, счастливые мысли.
Мама всё ещё хмурится, а бабушка встречается со мной взглядом.
– Виола, у тебя на полдень назначен выбор спутника. Будь добра, отнесись к нему серьёзно.
Спутника? Как это замечательно. Я еле сдерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши. С ним можно будет играть, исследовать сады, разговаривать обо всём и... Ой, кажется, я говорю это вслух!
– Мама, а какие побочные эффекты у этого зелья? Кажется, Виола впала в детство.
– Глория, у этого зелья нет никаких побочных эффектов, оно абсолютно безопасно. Виола совершенно нормально относится к выбору спутника - это действительно замечательно.
– Мама!
– Глория! Она станет феей любой ценой. И ей это понравится! Так же, как нравится тебе.
– Мама, да ладно, всё же хорошо, - улыбаясь, встреваю я.
– Пойдём выберем мне спутника, я очень хочу! Ну ма-а-ам!
Мама помогает мне встать и, бросив на бабушку один-единственный, зато очень красноречивый взгляд, ведёт меня к двери.
Бабушка смеётся, а Рауль кормит её с руки сахарными розами. Что-то толкается мне в голову при виде этой картины, что-то неприятное. С трудом я держу это в голове.
– Мам, а что ты говорила про... ну... демонолога?
– Ты очень из-за него переживала, - отвечает мама. Мы выходим в сад, на солнце, и мне снова становится легко и хорошо.
– Вы расстались, если я правильно поняла. Ты... ты забыла?
– А? Нет. Просто мне теперь кажется... Я всё правильно сделала.
Мама неожиданно улыбается и счастливо смотрит на меня: