Никаких принцесс
Шрифт:
Этот нож - первое же что я чувствую, проснувшись среди ночи в холодном поту и липкой сорочке, с кроликом на груди. Он скатывается мне под бок, когда я резко сажусь и вглядываюсь в темноту. В голове проносятся, вальсируя: мама, бабушка, зелье, смотрины, Туан, снова бабушка, мама и тот странный поцелуй...
Поцелуй... Господи... Как я себя вчера вела?!
Первую минуту мне просто хочется умереть от стыда, но потом я мужественно стискиваю рукоять ножа и оглядываю комнату.
– Проснулась, принцесса?
Туан сидит на подоконнике, облитый лунным светом, и кажется мне чёрным сгустком тени.
Я заставляю себя дышать спокойнее.
– Да, - получается хрипло, я откашливаюсь и уже сладко зову: - Иди ко мне, мой милый, мне что-то холодно. И так грустно спать одной!
– Противно даже говорить таким тоном, не то что вести себя так, но Туан, поколебавшись, встаёт с подоконника, подходит к кровати - я улыбаюсь - наклоняется ко мне.
– Конечно. Всё, что желает моя...
Я толкаю его на кровать, изворачиваюсь и замахиваюсь ножом. План был - прижать клинок к его горлу. Или к глазу. Последнее даже лучше, потому что тупым столовым ножом горло Туана я бы долго пилила...
Увы, ничего из этого не выходит. Туан перехватывает мою руку, больно выкручивает запястье - шипя, я роняю нож и мгновение спустя падаю на кровать, чуть не задавив Томми.
– Ты будешь мне подчиняться, - выдыхает Туан мне в лицо, и мои руки опускаются, а по телу разливается страшная слабость. Она тут же проходит, стоит Туану отстраниться, и я пытаюсь подобрать нож, но руки просто не поднимаются.
– Что ты со мной сделал?!
– Тебе стоит быть мне благодарной, фея, - выплёвывает в ответ взъерошенный Туан, садясь на край кровати.
– Я отменил действие зелья, которое дала тебе твоя мать. Вижу, ты уже достаточно пришла в себя. Всё вспомнила?
– Что. Ты. Со мной. Сделал?!
– Ты будешь подчиняться моим прямым приказам, - отвечает Туан.
– Любым.
На некоторое время в комнате повисает тишина. Я молча костерю Туана на чём свет стоит и пытаюсь хотя бы мысленно придумать, как бы его связать, вызвать стражу или, на худой конец, всё таки пырнуть ножом. Да, я кровожадная, но у меня был тяжёлый день и этой ночью я, кажется, ещё и не высплюсь.
– Что же ты мне прикажешь?
Туан ловит мой взгляд. От его довольной улыбки у меня случается аллергия - очень кулаки чешутся врезать.
– Утром мы возвращаемся в Сиерну.
– Прекрасно, - бросаю я.
– Нам по пути. Что-нибудь ещё?
– Ты продолжаешь вести себя как... Словно ничего не произошло. Ты делаешь вид, будто я действительно твой спутник...
– А ты забыл, сладкий, ты действительно мой спутник?
– ядовито улыбаюсь я, а Туан морщится.
– Попробуешь меня поцеловать, принцесса, и я сделаю тебе очень, очень больно.
– Уже трясусь от страха.
– И правильно делаешь.
Я натягиваю одеяло до шеи и закрываю глаза.
– Хорошо. Можешь сейчас куда-нибудь исчезнуть? Всё равно, куда, - мне надо позвать Габриэля, чтобы он накостылял тебе по самое «не хочу». А до этого демона придётся уговаривать, так что мне нужно время и одиночество, чтобы никто не видел этой в высшей степени занимательной картины.
– Позволь напомнить, принцесса, здесь я отдаю приказы, - язвительно шипит Туан.
– А ты - подчиняешься.
– Это не мешает тебе прямо сейчас испариться и оставить меня одну.
Туан смотрит на меня, и улыбка потихоньку сползает с его лица.
– Спутник и фея проводят вместе всё свободное время. Если я «куда-нибудь испарюсь», меня первым делом отведут к твоей матери. И тогда, поверь, тебе будет больно - куда хуже, чем мне.
– А?
– я снова сажусь на подушках.
– Могущественный злодей «я-знаю-все-ваши-слабости» боится фей?
– Всесилен только Тёмный Властелин, - парирует Туан.
– И с твоей помощью он будет мне принадлежать.
– Через мой труп.
– До этого не дойдёт, - усмехается юноша.
– Ты мне нужна живой, Виола. Итак, утром ты пойдёшь к королеве...
– Иди к чёрту, - я снова ложусь и укрываюсь одеялом с головой. Глаза слипаются, голова трещит, испуганный кролик прижимается...
Я распахиваю одеяло. Туан ловит мой взгляд, насмешливо вскидывает брови.
– Чем я могу ещё служить вам, моя госпожа?
– Кролик. Томми. Это...
– Юный принц Сиерны, - Туан тянется погладить, но кролик прячется под одеяло.
– Видишь ли, мне нужна была помощь его матери...
– Ты превратил маленького ребёнка... в кролика?!
– В крольчонка, если быть точным. Именно.
– Ну ты и...
– у меня на языке вертятся сразу несколько эпитетов и метафор, но все они нецензурные, а при детях выражаться нельзя. Табу.
Я нахожу Томми под одеяло и прижимаю к себе.
– Посмеешь тронуть его ещё раз...
– И что ты мне сделаешь, принцесса?
– вскидывает брови Туан.
– Покусаю.
– Да, ты наверняка ядовитая, - усмехается он.
– Расколдуй Томми и верни матери. Сейчас же!
– Ну уж, феечка. Его мать ещё нужна мне покорной и предсказуемой. Так что - нет.
– Туан, - вспомнив ещё несколько определений и сравнений, очень сдержанно говорю я.
– У тебя совесть есть?
Юноша ловит мой взгляд и улыбается.
– О да. Я за добро и справедливость, дорогая Виола. Слыхала, что лучше всего добро орудует кулаками?
– Добро? Ты в своём уме? Ты заколдовал трёхлетнего мальчишку! Ты угрожал его матери! Ты...
– Тебе не понять, фея, - кривит губы Туан.
– Ты ничего не знаешь. Ты здесь лишняя - но даже тебя можно использовать. Этим я и занимаюсь.