Никаких принцесс
Шрифт:
Да, я фея, но я же не обязана быть такой же феей, как мама или бабушка! Я могу быть не легкомысленной феей. Но тоже доброй. Я могу помочь Дамиану, если он действительно сейчас страдает. И Ромиону - хотя он поможет себе и сам. Я могу помочь Изабелле с её сыном - и я должна.
Золотой свет Зачарованных Садов останется теперь во мне навсегда - я это знаю. И я этому рада, потому что даже в самую тёмную ночь я буду знать, что этот свет есть. Такое знание дорогого стоит.
– Мам, я хочу обратно в Сиерну.
– Виола?..
– Мама, дослушай. Помнишь Дамиана, моего... друга? Ему сейчас плохо. Я вижу его во сне - и ему плохо. Я хочу ему помочь. Отпусти меня, прошу. Я думаю, это важнее, чем выращивать собственный сад.
Мама изумлённо смотрит на меня пару мгновений, потом неожиданно улыбается.
– Ну наконец-то! Я уж думала, это никогда не случится! Виола, и ты... ты светишься...
– Я знаю, мам.
– Твоя бабушка права.
– Мама подсаживается ближе и гладит мою руку, расслабленно лежащую на подлокотнике.
– Ты действительно сильная. Когда-нибудь у фей будет прекрасная королева.
– Мам...
– На что это похоже?
– вдруг интересуется она.
– Для тебя. На что это похоже?
Я понимаю, о чём она, с полуслова.
– На свет. На тёплый золотой свет во мне.
Она улыбается и кивает. А потом сжимает мою руку крепко-крепко и закрывает глаза. Мы сидим так долго, каждая со своим светом и теплом, каждая фея по-своему.
Мне стыдно, что я так долго думала о маме и её народе плохо. И что заставила её волноваться.
Я люблю маму. Пожалуй, только такая любовь и может быть вечной.
... Портал, мама говорит, будет готов в полдень. Я заглядываю к Рапунцель, с трудом отвязываюсь от её венков и бесконечных слов. Она извиняется, что так и не вспомнила, что наказывала крёстная. «Не переживай, - говорю я Рапунцель, - я всё равно скоро её навещу». Рапунцель кивает и, состроив умильную просительную мордашку, добавляет, что не хочет пока уезжать. Не сейчас. Я пожимаю плечами: «Оставайся». Повиснув у меня на шее, Рапунцель вручает мне букетик фиалок и убегает к феям.
Иногда дарить добро очень легко и, несомненно, приятно.
С лёгким сердцем я возвращаюсь в свою беседку, ловлю Томми - он прыгает мне прямо в руки. И удивлённо смотрю на Туана: свернувшись калачиком и закрывая руками голову, он спит на краешке моей кровати.
Я зову его, но он не отзывается. Тогда я кормлю Томми морковкой, глажу и интересуюсь, всегда ли Туан такой. Ну, когда не строит из себя всезнающего злодея или влюблённого простачка.
Томми хрумкает морковкой, дёргает левым ухом и морщит носик. Но, конечно, не отвечает.
До полудня остаётся ещё часа три. Самое время позвать Габриэля, что я и делаю, но демон не отзывается. Зато мне в руки падают учебники. Мда, это знак...
Делать нечего, я сажусь за книги, но уже минут через пять не выдерживаю, подхожу к кровати и укрываю Туана одеялом. А ещё аккуратно поправляю его подушку. Иначе проснётся - будет шея болеть.
Ф-ф-фе, нашла кому помогать!
Но чёрт возьми, он такой несчастный во сне, просто как Томми... А я слишком добрая...
Туан что-то бормочет, кажется, чьё-то имя - я не вслушиваюсь - и разворачивается в нормальную позу, обнимая подушку. Ну и чудненько, думаю я, теперь моё желание делать добро удовлетворено по всем статьям.
За оставшееся время я успеваю прочитать половину первого учебника, сделать задания с пометками Габриэля «срочно» и проголодаться. Интересно, портал подождёт, пока я пообедаю?
Подождёт, уверяет меня одна из маминых фрейлин. Ну конечно, подождёт. Что желает Её Высочество - человеческую кухню или цветочную? Я выбираю пятьдесят на пятьдесят, потом закрываю за девочкой дверь и подхожу к кровати.
– Эй! Туан? Обедать будешь?
На волшебном слове «обедать» он просыпается - рывком, бешено смотрит на меня и запутывается в одеяле.
Ну точно псих.
– Дай помогу, - я тянусь к нему, пока бедняга бьётся в одеяле, как рыба в сети, но Туан свободной рукой отталкивает меня.
– Не трогай!
Вид у него при этом как у сумасшедшего со стажем. Чему я даже не удивляюсь, если честно.
– Признайся, друг мой, - я встаю с пола и потираю ушибленное плечо.
– Ты сбежал из психушки?
Уже придя в себя, Туан удивлённо разглядывает и подушку, и одеяло - хотя, казалось бы, что в них необычного?
– и угрюмо отвечает:
– Я не твой друг.
– Нет, конечно, это просто фигура речи.
– И никогда не смей меня касаться. Или...
– Да-да, мне будет очень больно. Я запомнила. Не буду.
– Чокнутый, ну точно. Таким лучше поддакивать.
– Так ты обедать будешь?
Он хмуро смотрит на меня в ответ.
– Ты договорилась с матерью? Где портал в Сиерну?
– Ждёт, пока мы пообедаем.
– У нас нет времени...
– Туан неуклюже, ещё заторможено после сна встаёт с кровати.
– Что? На обед? Не смеши.
– Виола, я приказываю...
– Туан, послушай остатки своего разума, если у тебя они ещё есть. И сообрази, что ты тоже голоден. Сообразил? А теперь пошли обедать, - и, не слушая возражений, я выхожу в столовую, уже пустую, только любопытные виспы парят под потолком. Фей я попросила оставить нас с Туаном одних. Мудрая я.
– Всё равно никогда не смей меня трогать, - ворчит Туан, выходя из спальни следом за мной и жадно глядя на накрытый стол.
– Поняла?
– Поняла. Не объяснишь, почему? Не то, чтобы я жаждала тебя коснуться... Просто любопытно.