Никаких принцесс
Шрифт:
И как я должна выбрать?
– Сердце, Виола, слушай своё сердце, - шепчет мама в ответ, когда я довольно громко задаю ей этот вопрос.
Я честно прислушиваюсь. Снова оглядываюсь. Мама с надеждой ловит мой взгляд.
– Ну?..
– Стучит.
Кажется, мама тоже хочет засмеяться - по крайней мере, лицо её на мгновение приобретает такое выражение, словно она мечтает и захохотать, и зарыдать одновременно. Но королевы так не поступают.
– Виола, - она подходит ближе.
– Прислушайся. Посмотри на них, - она снова показывает на юношей.
– При взгляде на кого-то из них твоё сердце должно ёкнуть...
Я честно смотрю на всех десятерых. Потом на каждого по очереди. Сердце не ёкает.
Время идёт. В зале наступает звенящая, напряжённая тишина.
– Виола?
– шёпотом разбивает её мама.
– Мама, - шёпот у меня тоже получается очень громкий, особенно учитывая тишину.
– Я ничего не чувствую.
Мама хмурится.
– Может, ты мне других найдёшь?
– тихо предлагаю я.
Но других мама искать почему-то не соглашается. С видом «нет уж, вбирай из этих», она тихо-тихо шепчет: «Просто укажи пальцем».
Пожав плечами (и не глядя), я протягиваю руку, указываю - и даже не сильно удивляюсь, когда флер с парней спадает, и они оказываются очень даже разными, включая одежду. Действительно очень разными: комплекция, цвет волос, лица... Но все красивые - правда, на разный вкус.
– Что ж вы раньше так не сделали?
– зеваю я. В конце концов, даже у героев в сказках, когда невесту надо было из её одинаковых сестриц выбрать, мушка по щеке ползла. Муха - я так всегда читала.
Правда, у меня не было никакой невесты. Ну, или жениха. Раньше не было.
Мама мой вопрос то ли не слышит, то ли специально не замечает. Это легко: феи аплодируют, к оставшимся бесхозными юношам подходят мамины фрейлины, завязывается непринуждённый разговор - девять непринуждённых разговор на весь зал. И виспы, устав сидеть на лилиях, носятся повсюду, как сумасшедшие.
Интересные у фей ритуалы. А, впрочем - какое мне дело?
Мама подводит ко мне десятого, выбранного мной юношу, и я не сильно удивляюсь, узнав в нём Туана.
Сон как рукой снимает. На лужайке у ручья можно же заняться кое-чем повеселее...
Мама тем временем говорит что-то про прекрасный выбор и «я всегда знала» и что-то ещё про «бабушка будет довольна». Я с улыбкой подаю смущённому Туану руку и громко спрашиваю, а можем мы уже остаться одни или ещё нужно какой-то ритуал соблюсти?
Поколебавшись, мама разрешает. И даже кивает на дверцу за троном - чёрный ход. Наверное, она боится, что я своим глупым видом и неуместными вопросами сорву ей церемонию. Жаль, я ведь действительно хочу сделать всё, как надо...
– Виола? С тобой всё в порядке?
– первым делом интересуется Туан, когда мы всё-таки оказываемся на той лужайке у ручья, о которой я мечтала.
– Да, - я ложусь в траву и пристраиваю голову ему на колени. Ещё очень хочется помурлыкать и потереться, и поиграть в кошечку. Большую ласковую кошечку.
– А ты, конечно, не удивлён, что я всё-таки принцесса, да?
«Не думай об этом!» - звенит в голове. И я послушно не думаю.
Туан ловит мой взгляд и на мгновение натягивает маску добродушного дурачка.
– Что ты! Я...
– и вдруг принюхивается. По-звериному. И наивность, и простодушие тут же исчезают.
– Виола, с тобой что-то не так!
– Да?
– я тянусь и игриво, кончиками пальцев, трогаю его волосы - длинные, тёмные, до плеч, вьющиеся локоны. Девчонки бы померли от зависти!
В глазах Туана появляется затравленное выражение.
– Виола, что ты делаешь?
– Глажу тебя... Ой, ты такой милый!.. Мур!
– я обвиваюсь вокруг него руками и ногами, чтобы не сбежал. А то он, кажется, хочет. Ха, нам ещё дочь рожать! Я теперь настоящая фея и от обязанностей не отлыниваю!
– М-м-м, и пахнешь вкусно... А можно я тебя поцелую?
– если что, это был риторический вопрос.
Но Туан почему-то пытается на него ответить, хотя, конечно, не успевает. Я целую его - долго, с наслаждением, пока дышать становится нечем. На вкус он - как мятный мёд.
– Виола, ты что?!
– м-м-м, а он ещё забавнее, когда удивлён. Такой няшка, ну прямо зацеловала бы.
– Ты же любишь Дамиана!
– О, ты знаешь о Дамиане?
– хихикаю я. Туан снова чего-то пугается.
– Ну что ты, мы расстались. Да какой там Дамиан, ты же рядом и ты...м-м-м... мне нравишься!
Няшка Туан смотрит на меня, точно я превратилась в чудовище и собираюсь его сожрать. Смущается, понимаю я. Ничего, с этим мы сейчас разберёмся. Ещё парочка поцелуев...
А потом Туан крепко сжимает мою руку, которой я пытаюсь расстегнуть его рубашку и коснуться груди - мне интересно, и потом, она кажется мне такой красивой, такой притягательной, такой...
– Виола! Послушай меня! Ты изменилась!
– Не кричи мне в ухо, - капризно отвечаю я.
– Да, изменилась. И что? Тебе не нравится?
«Да!» - говорит весь вид Туана, но я только смеюсь. Как я могу кому-то не нравиться?
– Виола, что случилось?!
– Поцелуй меня - скажу, - мурлычу я.
– Виола, это не смешно...
– Уверен?
– шепчу я ему в лицо, точнее в губы и опрокидываю на траву. Кажется совершенно правильным сидеть на его бёдрах, упираясь руками в землю, нависая над ним, таким милым и беззащитным сейчас, что меня попеременно кидает то в жар, то в холод. А ещё та, вторая часть меня кричит во сне. Кажется, что-то нецензурное.
– В-виола...
Я усмехаюсь, приникаю к его лицу и снова целую - так, как мне хочется. С наслаждением. Страстно. И всё-таки кладу руки ему на грудь. Она горячая, его грудь, ненормально горячая, и в ней громко и часто-часто бьётся сердце. Сердца. По ощущениям, два штуки - по одному с каждой стороны.