Никита. Зона. Противостояние
Шрифт:
Никита крякнул нерешительно и тихо пробормотал:
– Я его нарисовал.
– Чегоо?
– Я его нарисовал! – прозвучало уже более отчетливо, – я не знаю, как все это объяснить. Он вылез из блокнота. Я вначале испугался, думал, у меня крыша съехала. Но раз ты тоже его видишь, значит все в порядке. Ну, в том смысле, что у меня не глюки.
Обсудить тему до конца друзья не успели. В палату вошла медсестра с кучкой градусников в руке. Воткнула градусник Никите, выпроводила из палаты Андрюху, которого здесь во время тихого часа быть не должно, и ушла. Тимоху на тумбочке она не заметила. Голова ее была занята кучей дел, которые все бы успеть переделать.
Глава 3
Время до ужина пробежало быстро. В течении часа отделение было увлечено поеданием вкуснейших пирожков, аромат от которых накрыл, кажется, все здание. После ужина пациентам разрешалось ходить друг к другу в гости, встречаться с родными, читать или смотреть мультики в холле. В общем, это было свободное время.
В Никиткиной палате собралась уже знакомая нам компания. Андрюха не успел, да и не рискнул никому рассказать про оживший нарисованный персонаж. Он и сам уже сомневался, а было ли? Может, привиделось просто. Расскажешь, – засмеют. Подтрунивать будут.
На всякий случай, входя в палату, он бегло осмотрел помещение. Тимохи не было видно. Андрюха успокоился. Точно привиделось! Друзья распределились по комнате, устроившись, кто где. Никиткиного соседа недавно выписали и не успели никого подселить, поэтому пустующая вторая кровать использовалась ими в качестве дивана. Их, конечно, за это ругали. Но в данный момент в комнате никого из взрослых не было, поэтому Андрюха и Павлик без раздумий заняли мягкое сиденье. Аленка, будучи более дисциплинированной, поскольку она девочка, устроилась на стуле, стоявшем около стола.
Обсудили новый фильм с крутыми спецэффектами, который посмотрели вечером накануне. Ник тоже его смотрел, – в палате имелся телевизор. Аленка пожаловалась на ночную няню. Девочка дочитывала интересную книжку, спрятав её под одеялом. Накрылась с головой, зажгла фонарик у мобильника и наслаждалась. Нянечка ее застукала за этим делом. Аленке, конечно, влетело. К Павлику уже два дня не приходили родители, и он грустил. Его мама и папа работали вместе и их услали в командировку. Все эти обстоятельства Павлик знал, но это мало что меняло. Очень обидно, когда к тебе никто не приходит. Даже если на то есть уважительная причина.
Ребята коротали время до сна, болтая о всякой ерунде. Аленка машинально снова взяла в руки блокнот. Андрюха слегка напрягся. Девочка лениво перелистывала страницы, заполненные каракулями, и вдруг застыла.
– Ник! – в ее возгласе звучало удивление.
Никита вопросительно взглянул на подружку.
– Никит, я точно помню, что здесь был нарисован человечек! На предыдущей странице он с недорисованными ножками, а на следующей он нарисован до конца, и ты сверху даже имя ему подписал. Тимоха. Сейчас его нет! Имя есть, а человечка нет! И никаких следов, что резинкой стирали, тоже нет. Это как так?
Никита не успел ничего ответить. Со стороны двери прозвучало:
– Чего расшумелась! Здесь я!
Тимоха удобно устроился на вешалке для халатов, стоящей у самого входа.
– Не привиделось, – пробормотал Андрюха.
Павлик нервно снял и протер очки, водрузил их на нос, снова снял, снова протер.
Аленка просто слегка приоткрыла рот, да так и осталась сидеть. Тимоха, полностью удовлетворенный произведенным впечатлением, соскочил с вешалки и легко перелетел через всю комнату, пару раз оттолкнувшись по пути от тумбочки и стены, оказавшись в изголовье Никиткиной кровати. Там он примостился на спинке и теперь с любопытством рассматривал ошарашенную его появлением компанию. Пауза затянулась. Аленка первой вышла из оцепенения.
– Ты кто?
– Я Тимоха, – с готовностью представился нарисованный персонаж.
– А откуда ты взялся? – девочка отошла от шока, и теперь на ее лице было написано выражение крайнего любопытства.
– Я взялся из блокнота – гордо сообщил Тимоха и картинно раскланялся.
– Ты так классно прыгаешь! Через всю комнату перелетел!
– вступил в разговор Павлик. Он, наконец, прекратил протирать очки, успокоился и тоже разглядывал пришельца.
– А что ты еще можешь? Ты можешь сам что-нибудь нарисовать? Вернее, что-то изобразить?
– Я все могу!
– Ну что, все? Вот, носорога, к примеру, можешь?
Павлик увлекался изучением животного и растительного мира планеты, только что прочитал как раз про носорогов, и носорог это было первое, что пришло ему в голову.
Тимоха хмыкнул, пожал тоненькими, нарисованными плечиками, огляделся и, приняв решение, прыгнул на стену. Там он мгновенно принял очертания заказанного животного. Того, что произошло дальше, никто не ожидал. Раздался утробный рев, и носорог топнул внушительного размера ногой, мотнув головой. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. Аленка зажмурилась, закрыв ладонями рот. Павлик вскочил на подоконник. Андрюха сам не заметил, как нырнул под кровать. Никита, поскольку деться ему было некуда, был единственный, кто не потерял присутствия духа.
– Тимоха, хватит! – решительным голосом скомандовал он. Носорог тут же исчез. Грифельный малыш снова водворился на спинку кровати.
– Ну как?
Тимоха явно жаждал признания и аплодисментов.
– Ты, это… ты больше так не надо! – Андрюха с трудом подбирал слова, вылезая из-под кровати.
– Ладно! Извините! Я не хотел! – Тим выглядел виноватым.
– Я вам сейчас что-нибудь другое нарисую. Дверь нарисую!
Грифельный малыш снова оказался на стене. Дверь получилась большая, прямо, как настоящая.
Любопытство – всесильная вещь! Аленка преодолела страх и подошла к стене. Потрогав нарисованную Тимохой дверь, девочка осторожно толкнула ее створку и исчезла. Павлик ринулся за ней и тоже пропал. Андрюха, хотя ему уже было страшно, последовал за друзьями. Как только он коснулся рукой рисунка, его выбросило куда-то по ту сторону стены. Никита был последним. Его втянуло в обозначенный проем, словно огромным пылесосом.
Глава 4
Исчезла больница. Исчезло вообще все, что только что окружало ребят. Опомнившись, они обнаружили себя лежащими на земле, покрытой густыми зарослями папоротников, среди которых возвышались стволы высоких деревьев, похожих на пальмы. Откуда-то неподалеку доносилось журчание воды. Причудливо изогнутые ветви и лианоподобные стебли других растений, переплетаясь, окружали их со всех сторон. Над головами вилась мелкая мошкара, издавая противный писк. Издали доносился утробный рев и короткие вскрики. Воздух тяжелый и влажный. Душно. И почти темно, потому что растительность закрывала все вокруг, не давая солнечным лучам пробиться вниз, к земле.