Нико
Шрифт:
— Так, что мы собираемся делать с казино «Италия»? — спросила Джулс. — Это потеря недельной работы.
— Я вошла в их систему и проверила у них систему безопасности, — Мия достала из сумки наряд. — Единственная часть работы, которая не была завершена — это финальный взлом. Я напишу отчет и пошлю чек.
Ее губы задрожали, когда она вспомнила потрясённый взгляд Нико, когда она вылетела из его офиса. Она бы все отдала, чтобы быть там, когда самоуверенный ублюдок откроет чек.
После всего произошедшего там, она пообещала ему это. А в их мире, честь была всем.
***
— Дон Тоскани, —
Санто был тремястами фунтами безжалостности, жадным ублюдком. Сегодня он зачесал свои засаленные редкие волосы назад с помощью кучи геля и надел лишь тренировочный костюм поверх майки с тяжелым золотым крестом на цепи вокруг его толстой шеи.
— Фрэнки, — Санто послал кивок ближайшему другу и одному из главных подчиненных среди людей Нико. Хотя, официально головорез семьи Тоскани, который отчитывался перед Санто, Фрэнки де Лукки был нанят на роль телохранителя Нико, когда тот стал заместителем Дона. Санто призывал Фрэнки изредка самостоятельно справляться с трудными ситуациями, но обычно его сын Тони брался за работу, которую не желал выполнять никто другой.
Фрэнки присоединился к Луке, другому другу и правой руке Нико у задней части комнаты, у двери.
Как правило, самый доверенный помощник Нико Большой Джо стоял с наружной части, в коридоре, пока Нико посещал еженедельную встречу с Доном, но Нико дал ему отгул, чтобы тот разобрался с непредвиденными делами на работе. Большой Джо был хорошим добытчиком и у него был легальный бизнес, который он вел на стороне.
— Как в эти дни обстоят дела в казино? — Санто указал жестом Нико сесть рядом с его главным советником, доверенным семейным советником Чарльзом «Чарли Нейлс» Руссо* (*Нейлс — ноготки, прим.редактора) на другой стороне его огромного, резного, деревянного письменного стола. Кабинет Санто был предназначен, чтобы поражать: с полками, заполненными книгами, которые он никогда не читал, статуями и произведениями искусства, выбранными больше за их стоимость, а не за эстетику. Комната пропахла тяжелым сигаретным дымом от кубинских сигарет, которые он регулярно курил. Горло Нико горело при каждом вздохе, но он давным-давно научился никогда не показывать ни нотки слабости, особенно перед мужчиной, который использовал любую возможность, чтобы показать Нико, что он не подходил на позицию лидера.
— Оно приносит доход.
Это все, что заботило Санто. Это было всем, о чем заботился каждый в мафии. Хороший добытчик ценился на вес золота, а те здоровенные откаты, которые Нико платил Санто, удерживали его дядю от того, чтобы послать своих головорезов замочить Нико во сне.
Отца Нико все уважали, почитали, и он обеспечивал сохранение института выживания семьи. Он защищал людей на своей территории, даже выуживая у них деньги. Санто было наплевать на всех, кроме самого себя и своего сына Тони, который теперь был его заместителем и сидел слева от Нико.
—Хорошо, — Санто потянулся за сигарой, мастерски стряхивая свое запястье, чтобы покрасоваться своими золотыми часами «Ролекс».
Кто-то постучал в дверь кабинета, и Санто подал знак, чтобы приостановить разговор. Вошла женщина, неся поднос с экспрессо и бисквитами.
— Ваш экспрессо, мистер Тоскани, — она поставила поднос на край стола и обслужила Санто, Чарли Нейлс и Тони. — Что-нибудь для вас, сэр?
Как только она повернулась к Нико, Тони подскочил с места.
— Тупая сука! Экспрессо холодный. Я уже предупреждал тебя об этом.
Тони так сильно ударил женщину, что она споткнулась, и Нико поймал ее до того, как та успела упасть.
Она послал ему благодарную улыбку под слезами, и Нико помог ей встать на ноги, вложив поднос в ее руки.
— Иди.
Нико был возмущен, но не удивлен поведением Тони. Он заработал себе кличку «Тони Сухарь» не за любовь к закускам, а за то, что каждый думал, что он был не в себе. Нико знал его с тех пор, как они были детьми, и даже тогда было очевидно, что с его кузеном было что-то не так. В юном возрасте Тони ловили за издевательством над животными, убийстве, от насекомых до грызунов, а затем и домашних животных. Достаточно умный, чтобы скрыть свои психопатические наклонности от учителей и социальных работников, он вытворял это в школе, а затем бросил ее, чтобы присоединиться к семейному бизнесу, где применил свою жестокость для насилия, вместо слов. Было известно, что он нестабилен, приходит в ярость по незначительным причинам, и его окружение было одним из самых кровавых в городе.
Хотя это и было соблазнительно, Нико все же сдержал при себе свое мнение об оскорбительном поведении Тони. Это был не его дом. Женщина была не его прислугой. Он не мог не уважать своего кузена и дядю, вмешиваясь в их личные дела. И не было сомнений, она уже вылетела за двери, как и десятки других прежде.
— Где деньги? — Тони, на манер своего отца по стилю и поведению, но на сто фунтов легче и без седых волос, поднял руку. Нико потянулся за конвертом с деньгами — процентами, которые его помощники и люди выбивали из ростовщиков, азартных игр, покровительства и других рэкетов, которые прикрывались семейным именем. Каждый, кто просрочивал с платой или был замечен в том, что вел бизнес на стороне, был найден в машине, решившей прокатиться в океан, или одетый в пару бетонных ботинок.
Чарли Нейлс нахмурился от отсутствия тактичности Тони. Но Тони дал ясно понять, когда он был назначен заместителем босса, что ему было наплевать, что о нем думал пожилой мужчина. Чарли Нейлс выполнял функцию советника отца Нико, а затем и Санто. Главному советнику предполагалось быть близким, доверенным другом и уверенным, старейшиной семьи, но его поддержка Санто сделало его предателем в глазах Нико.
— Это все!? — Тони засунул большой палец в конверт. — Это половина того, что ты принес нам в прошлом месяце.