Никогда не говори "Никогда"
Шрифт:
Вижу, как она шаркает ногами, ее рюкзак переброшен через плечо. Быстрый взгляд на ее лицо говорит мне, что сегодня она выглядит немного грустной. Опускаю глаза вниз, боясь увидеть эти губы и эти глаза. Потому что знаю, что от этих карих глазок мое сердце замрет, когда я посмотрю в них. Теряю всякий контроль и смотрю, как она занимает место возле Гэбби. Мой мозг начинает кипеть, мне интересно, согласится ли Гэбби ради меня пересесть. Я откидываюсь на спинку, мне интересно, послушала ли Кэт вчера вечером песню. Интересно, если да, то даст она мне еще один шанс? И что было бы, если бы я еще один раз ее поцеловал? Будет ли она
— Мистер Тейт, можете, пожалуйста, ответить на вопрос? — спрашивает миссис МакЛафлин.
Я сажусь ровно, качая головой, чтобы вернуться к реальности. Большая часть класса сейчас обратила на меня свое внимание, кроме Кэт. А она единственная, чьего внимания я хочу.
— Извините. Можете повторить вопрос? — спрашиваю я.
***
Все еще в раздумьях, я иду по коридору. Вижу, как Стефани улыбается от уха до уха, будто у нее есть секрет, которого никто не знает. Быстро шагая, почти вприпрыжку, она подходит ближе.
— Эй, Кам, — говорит она, бешено махая в воздухе рукой.
Знаю, это моя вина. Я ее поцеловал, но, серьезно, мне нужно избавиться от этой цыпочки. Так что я не отвечаю. Отворачиваю свое лицо и быстрее, чем обычно, мчусь на следующий урок.
Знаю, она пробудет в кафетерии больше часа. Мне нужно сесть за столик с друзьями, но я жду, стоя у прилавка с едой. И вижу, как они с Гэбби заходят. Она бросает сумку и направляется к салат-бару. У меня на подносе ничего нет, так что иду к ней. Обычно я не ем салат, но что я потеряю?
Она с одной стороны, я — с другой. Когда она тянется за своим ужасным горохом, я тянусь за помидорами, и мы слегка касаемся кончиками пальцев.
— Мне жаль, — говорю я, перегнувшись через стеклянную столешницу. Хотя мне совсем не жаль.
Она поднимает на меня свои холодные, как лед, глаза.
— Без проблем.
Несмотря на то, что в ее глазах светится чистая ненависть, они все еще пожирают меня. Даже объяснить не могу, чем именно меня зацепила эта девушка. У нас было два, ну ладно, три полусвидания, и все. То, что я к ней чувствую, никуда не исчезнет. Великолепно! Любая другая девушка — без проблем. Но Кэт... ну, она просто сводит меня с ума. У меня могла бы быть полная эрекция только от ее голоса. Что не так-то легко скрыть в школе. Я жду, что она скажет что-нибудь еще. Но она не говорит. Потерпев поражение, подхожу к тому же столику, за которым сидел в течение четырех лет. Она подходит к своему, садится к Гэбби и еще нескольким девушкам. Я сижу, кручу свою еду и вскользь наблюдаю за тем, как она улыбается своим друзьям. Почему она мне не может так улыбаться? Мне бы очень этого хотелось.
Макс похлопывает меня по плечу.
— Кам, что в последнее время с тобой не так?
Я пожимаю плечами и качаю головой. Но не отвечаю.
— Чувак, не трать свое время. Мэтт уже говорил нам, она всего лишь дразнится. Она не пустит тебя в свои трусикиюили любого другого парня, если на то пошло, — говорит он, смеясь.
Я натягиваю улыбку.
— Мужик, заткнись.
— Что в этой цыпочке такого восхитительного? Я имею в виду, кроме очевидного, — спрашивает Макс.
— Поверь, я хотел бы, чтобы кто-то мог мне это объяснить. Понятия не имею. Я просто хочу ее, — наконец-то признаю я, делая глоток своей содовой.
— Черт, я никогда не видел тебя таким.
—
Я смотрю, как он грызет свою пиццу. Жаль, что вместо этого дерьма, что положил на свою тарелку, я не ем пиццу. Он больше ничего не говорит, только восклицает «ай-я-яй» и качает головой.
Уроки окончены. Хмурясь, я возвращаюсь домой, пытаясь понять, что делать дальше. В эти выходные у нас будет первый настоящий концерт. Если погода не подведет, то мы будем играть на патио у Джимми. Сейчас конец марта. Это было бы неплохо для этого времени года, но все же есть вероятность, что пойдет снег. И я буду действительно зол, если мы отсидим свои задницы, разучивая новый материал. У нас нет ничего нашего, мы всего лишь играем песни, что вы слышите по радио.
Единственное, о чем я могу думать, — это о том, как сделать так, чтобы Кэт приехала посмотреть. Даже не могу думать о большом белом конверте с моим именем на лицевой стороне, смотрящим на меня снизу вверх. Я ждал это письмо с тех пор, как подал заявление о поступлении. И сегодня письмо с Колорадо здесь. Если поступлю, то это будет не только мой первый выбор, но еще я буду жить в получасе езды от папы.
Я стою на кухне, держа в руках свое будущее. Есть только два варианта: либо я поступил, либо нет. Меня уже приняли в Калифорнийский университет. Но это моя альтернатива, даже если на самом деле я не хочу там учиться. Нервничая, разрываю конверт. Начиная читать письмо о приеме, я сажусь и пробегаюсь руками по волосам. Когда дочитываю, меня колотит. Я поступил. Хочу позвонить папе и рассказать отличные новости, но держу телефон, зная, кому на самом деле хочу позвонить. Вот только я не могу ей позвонить. Смотрю на него недолго и набираю номер.
— Пап, это я. Я сделал это. Я поступил, — говорю я, пока мои глаза все еще сосредоточены на слове «Поздравляем».
— Так держать, Кам. Я знал, что у тебя получится, — говорит он мне.
— Я все еще не могу в это поверить.
— Это будет здорово, Камерон. Не могу дождаться, когда ты будешь здесь со мной.
— Да, я тоже.
— Я не могу сейчас разговаривать, так что пусть твоя мама отправит нужную мне информацию об обучении, хорошо?
— Без проблем. Пап, мне нужно идти, — говорю я, желая поупражняться в нескольких песнях.
Прежде чем мы заканчиваем разговор, он говорит:
— Поздравляю.
***
Мы играем в субботу, перед вечеринкой Мэтта, и об этом знает половина школы. Клянусь, если бы не Мэтт, то у нас не было бы никакой социальной жизни и места, где можно потусить. Единственное, чего я хочу больше всего, — это увидеть у Мэтта Кэт. Хочу, чтобы она посмотрела, как я играю. Уговорить ее будет не так легко, разве что Гэбби сможет немного поколдовать ради меня. Скрестив пальцы, я надеюсь, что у нее все получится.
Кэт
— Но ты должна прийти, там все будут, — говорит Гэбби по телефону.
— Тем больше причин никуда не идти.
Она начинает умолять:
— Пожалуйста, очень тебя прошу. Ради меня? Там будет Макс, а я умираю, как хочу увидеть, как он играет.
Я вздыхаю.
— Это «да»? — спрашивает она, ее голос становится писклявым.
— Хорошо. Во сколько? — соглашаюсь я пойти. Не уверена, почему, но это так.
Отвожу от уха телефон, когда она кричит от радости.