Никогда не играй в пятнашки
Шрифт:
Я огляделся и в свете фонарика вдруг разглядел поодаль, за толпой пятнашек, какие-то странные и подозрительные мешки. Мы подошли поближе, и я обомлел. Это были… яйца! Огромные, почти круглые, в высоту они доставали до моего колена! Насколько хватало света от луча, в какой-то туманной дымке стройными рядами уходили в темноту сотни, а то и тысячи коричневых кожаных яиц. Да что за монстры их тут кладут?
— Я больше не могу, их слишком много! — прошептала моя малышка и прижалась ко мне. — И сверху на голову что-то так давит…
Я обнял её, всем телом ощутив бившую её дрожь, и погладил по голове.
— Надо выбираться отсюда…
А куда выбираться? Обратно? Там, пожалуй, теперь все серые Ромова ждут нас с нетерпением, а «палычи» почти дохлые. Словно в ответ на мой немой вопрос, Надя показала на далёкий потолок. Я поднял голову и увидел в свете фонарика толстенный электрический кабель, свисающий почти до пола, а наверху, на потолке уходящий в зияющую чёрную дыру, в которую можно было пролезть.
— Давай, как обычно, ты первая, пока у тебя есть силы, я поддержу, малыш, и прикрою, если вдруг рыпнутся.
Она кивнула и стала медленно карабкаться по кабелю, а я схватил его рукой, чтобы меньше раскачивался, и встал рядом, поводя «палычем» вокруг. Должно быть, хватка Нади ослабла, потому что пятнашки вдруг вышли из ступора и понемногу начали кружиться вокруг меня, похоже, пока не осознавая, кто я, что я. Наконец, Надя добралась до верха и пролезла в дыру. Со вздохом облегчения я убрал «палыч», в секунду вскарабкался по шершавому от каких-то засечек кабелю сразу метра на три. По канатам ползать для нас дело привычное. Дышать, правда, тут под потолком трудно, воздух спертый и как-будто пропитан чем-то. Где я уже слышал этот запах? Такой тяжёлый и омерзительный. Ещё немного, что-то руки совсем отяжелели, старею, что-ли? В голове жутко звенит… Надюша, милая, подожди, я уже рядом, скоро выберемся. Жаль, так и не выяснили, кто несет такие странные яйца… Пятнашки точно не в счёт, для них эти кожаные шары, мягко говоря, великоваты. Так, хватаемся за вот эту арматурину — и мы наверху… Проклятье, я выронил «палыч»! Как я мог не застегнуть кобуру? А твари внизу стали активнее, снова слышно их нетерпеливое повизгивание. А-а, всё равно заряд был почти на исходе…
— Надя?…
Надя не подала мне привычно руку. Она больше никогда не подаст мне руку. Моя малышка, вся в крови, лежала на грязном полу очередного подвала проклятого НИИ, полюбившегося монстрам, а над ней, моей нежной и единственной, склонилось мерзкое чудовище. Наверное, я закричал, потому что тварь резко обернулась ко мне, скаля окровавленную пасть с острыми мелкими зубками. Жёлтые зрачки, бугристая кожа, в три раза больше тех пятнашек, что, визжа, вдруг хором взбесились внизу. Я узнал его, хоть ещё и не встречал таких. Или, быть может, её? Неважно. Верховод ощерился, а мой «палыч» внизу, да он и не страшнее палки теперь. Но мне всё равно. Звон в голове прошёл. Что, урод, не удалось взять меня за мозги? Я вдруг отчетливо понял, что это за запах был там! Странно, «палыч» Нади лежит рядом. Поднимаю. Тварь бросается. Ухожу. Прожигаю воздух. Кувырок. Снова бросок. Бью с колена. Визг переходит в хрип, обугленные кишки твари летят на пол. Разворачиваюсь. Голова пусть будет отдельно… Я очнулся, когда от урода осталось лишь вонючее месиво. Бросив раскалённое оружие, я кинулся к Наде. Только бы она была жива! ТОЛЬКО БЫ!!! Я целовал её в губы, прижимал её к сердцу, и рыдал, рыдал, рыдал, как будто это могло вернуть мою Надю… «Андрей» — вдруг позвала она меня и замолчала навсегда. В голове будто что-то взорвалось, медленно угасая. Даже умирая, Надя защищала меня от проклятого монстра! Глаза застили слёзы, всё вокруг помутнело и зашевелилось радужными кругами, а я всё баюкал её, и Надя словно засыпала в моих руках, как всегда… Со всех сторон толпой закружились пятнашки, но странно, почему они не бросаются? Чего вы боитесь, мерзость на лице земли?… Вот он я, весь ваш… Ну?!!
— Я являюсь одним из заместителей генерального управляющего компании, — араб помолчал и продолжил, — то есть… являлся. Я был правой рукой босса и, говорю без ложной скромности, знал практически все тайны и проблемы компании. — Он сделал ещё паузу и тихо добавил. — Не скрою, моё трудолюбие и образование, — разумеется, Кембридж и высшая школа менеджмента Уортона при университете Пенсильвании, — позволили бы мне при необходимости управлять всей компанией и даже без нужды в совете директоров. Ох уж это сборище старых упертых ослов…
Сорс устало опустился на единственную табуретку в каморке, противно скрипнувшую пластиковыми опорами ножек по бетонному полу, и кивнул, поощряя собеседника продолжать. При этом он не сводил глаз с больного напарника. Зулус лежал, завёрнутый в плед, тяжело дыша и приспустив веки, и было непонятно, слушает он араба или снова впал в забытье.
— Так вот, в девятнадцатом году из-за непрекращающегося кризиса в отрасли, катастрофического снижения уровня добычи сырой нефти из основной и старейшей залежи компании Аль-Гавар, руководством было принято решение о форсированном глубинном обследовании периметра залежи методом… — араб запнулся и часто заморгал, — а-а, теперь уже точно всё равно, — пробормотал он как-будто сам себе, — методом, технология которого, — после некоторой существенной доработки, конечно, — была м-м… заимствована у строителей подземных туннелей метро. Все работы, разумеется, проводились секретно. Применение метода бурения на основе модели Картани-Модлера, после доработки, оказалось настолько эффективным, что была дана директива о разработке данным методом остальных месторождений компании.
— Помню, об этом тогда много писали газетчики… — Сорс потёр запястьем шершавый от грязи лоб и посмотрел на руку. — Ого, помыться бы не мешало… Продолжай.
— Да, журналисты прозвали те события «Вторым пришествием нефти». Конечно, после череды кризисов в нулевых и десятых, этот прорыв в добыче и вправду стал для всего мира как небесная манна в пустыне для пророка Мусы и сыновей Исраила. Тогда нефть без перебоев извлекалась, считай, только в России и в Южной Америке, американцам едва хватало на собственные нужды, а это не могло не вызывать напряжения в мире… Как вспомню всю эту обречённость и беспомощность во время Шестнадцатиминутной Войны… И некуда бежать… А я тогда как раз учился в Филадельфии. Помните? Тридцать тысяч боеголовок в воздухе на баллистической кривой! В самый последний момент эти умники договариваются, и — самоподрыв, минимальная радиационная угроза… Конечно, как тут не устроить разборки! Представляете, на протяжении десятилетия у русских в руках находилась почти вся мировая пищевая промышленность! Да они все свои города отстроили и перестроили только благодаря этой «корове». Одна их гордая бравада чего стоила: «Москва — кормящая мать мира»…
— Не отвлекайся, друг, ты хотел рассказать о тварях.
— Да-да, я помню. Я посчитал эти события важными, потому что с них, я полагаю, всё началось. Так вот, после успеха первых бурений и наладки трубопроводов, изыскания продолжили. И неожиданно, 22 мая 2022 года при прохождении полукилометровой отметки к западу от старой залежи были вскрыты три огромных замкнутых каверны. Туда были направлены две группы исследователей. Ими были обнаружены странные образования, похожие на большие веретенообразные глиняные саркофаги. После извлечения наружу и вскрытия оказалось, что внутри саркофагов находятся зародышевые яйца существ, пока ещё неизвестных науке, отлично сохранившиеся, не смотря на огромный возраст находки, каким-то образом закапсулированные в этих кавернах, предположительно миллионы лет назад являвшихся пещерами в скалистых породах. Возможно, они сохранились благодаря какому-то природному катаклизму, обвалу горных пород или их неравномерному проседанию, не знаю, так мне пытался объяснить палеонтолог исследовательской группы. Невероятно, но факт! Какая-то удивительная среда, чудо-микроклимат, время там словно остановилось… Все, кто там был, потом говорили, что не хотелось уходить, какое-то невероятное чувство покоя и безмятежности… Естественно, яйца достали на поверхность, поместили в специальные боксы. Пока решали, что делать с этими яйцами, неожиданно, спустя пару недель, из части яиц, а их было что-то около тридцати, дружно вылупились два десятка рептилий довольно странного вида, но очень похожих на невероятно крупных гекконов. Сначала всё шло нормально, за ящерками наблюдали, исследовали, учёные были в абсолютном коллективном восторге. Руководство компании, воодушевлённое результатами разведки и добычи, благосклонно отнеслось к находке и даже спонсировало дальнейшие исследования. Учёным и их подопечным были выделены средства и оборудованные помещения, и про них все мы на время благополучно забыли. Было очень много работы, сами понимаете, — новые пики добычи, потоки нефти, новые горизонты… А мажоритарий никогда не скажет «довольно».
Абдалла на некоторое время смолк и как-то вдруг ушёл в себя, погрузившись в воспоминания. Зулус неожиданно дёрнулся и закашлялся. Сорс достал фляжку с водой и приложил горлышко к его губам. Нтонга сделал несколько скупых глотков и затих.
— А потом в исследовательском комплексе начали происходить странные и страшные вещи, — продолжил свой рассказ араб.
— Какие? — спросил Сорс и приложил два пальца к шее Зулуса, чтобы проверить пульс.
— Ящерицы подросли и… примерно через три месяца персоналу стало ясно, что это не простые ящерицы, правда, извините за банальность, поняли они это слишком поздно. Сначала у всех, кто находился в помещении, где содержались рептилии, одновременно и с одинаковой интенсивностью стали возникать жуткие головные боли. У обоих ассистентов, которые занимались кормлением тварей, были попеременно отмечены припадки дикой ярости и беспричинного страха, а также потеря сознания, а потом… один из них умер от отёка мозга, а второго пришлось отправить в психиатрическую клинику. После этого было решено усилить меры безопасности, но неожиданно подросшие ящеры стали нести странные небольшие яйца… Десятки, сотни, тысячи! А из них, спустя ещё какой-то месяц, стали вылупляться страшные прозрачные монстры, не похожие на своих родителей и растущие не по дням, а по часам…
Абдалла в сердцах ударил кулаком по раковине из нержавейки, прикрученной к стене. Раковина гулко отозвалась на удар, и Сорс, вздрогнув, посмотрел на араба. Заодно громыхнули и медные трубы, уходящие в стену. Очнувшийся Зулус шевельнулся, задрожал и с трудом сделал вдох.
— Надо было тогда сразу сжечь всё это жуткое племя! Или, на худой конец, заморозить до лучших времен и более мудрых исследователей. Кстати, кто-то из консультационной группы предлагал что-то подобное. Но нет, эти глупцы всё твердили: «Открытие века! Ещё немного подождём, понаблюдаем! Как же можно так варварски поступить с бесценной для науки находкой!» Доигрались в нобелевских лауреатов… Это мы угробили всё человечество, понимаете?! И я мог всё пресечь на корню, ещё в зародыше! Если бы только знать…