Никогда не называй это любовью
Шрифт:
Гром аплодисментов прервал его, не дав договорить до конца. Чарлз даже не вернулся на свое место: он покинул здание парламента и уехал к ожидавшей его Кэтрин.
Кэтрин и Чарлз сели в экипаж, а Партридж занял место кучера. Она приказала ему отправляться на Харли-стрит [38] . Ей наконец удалось убедить Чарлза встретиться с сэром Генри Томпсоном в связи с его пошатнувшимся здоровьем.
По пути они почти не разговаривали. Оба были слишком расстроены.
38
Улица в Лондоне, где находятся приемные ведущих частных врачей-консультантов.
Наконец Чарлз сказал:
– У тебя слишком мрачный вид, дорогая. Мы не собираемся отступать.
Она в отчаянии посмотрела на него.
– Это убьет тебя. Как ты можешь начинать все заново?
– Если Гладстон способен на это, то мне грех жаловаться.
– Но скоро будут новые выборы. И все шансы на победу у консерваторов.
– Мы с таким же успехом можем работать и с оппозицией. В этом наша сила. В ирландской партии националистов восемьдесят шесть членов, и правительству придется бороться за их голоса. Мы постоянно будем держать их в состоянии напряжения.
Кэтрин закусила губу.
– Я так мечтала, что наконец-то можно будет забыть о политике.
– Не ожидаешь же ты, что я брошу свое дело на полпути?
Она ненавидела этот холодный тон. Неужели он не способен понять, что любой другой на его месте покинул бы политическую арену из-за пошатнувшегося здоровья? Любой другой мужчина, но только не Чарлз Стюарт Парнелл…
– Ты хочешь, чтобы я в конце концов сидела у твоего смертного одра?
Он бросил на нее пылающий взор.
– Никогда не говори такого! Никогда!
Ее губы задрожали.
– Прости. Ты ведь знаешь, что я не это хотела сказать. Но ты последуешь совету сэра Генри Томпсона? Если он скажет, что тебе надо уйти из политики, ты сделаешь это?
– Нет.
Похоже, он осознал всю жестокость своих слов, поэтому ласково повернул ее лицо к себе, заставив ее посмотреть ему прямо в глаза.
– Ты ведь знаешь меня, Кэт. Ты знаешь, что мне придется довести это дело до конца, каким бы горьким он ни был. И если можешь, постарайся смириться с этим.
– А если не могу? – еле слышно промолвила она.
– Тогда я буду вынужден как-то жить без тебя, хотя это представляется мне совершенно невозможным. О Кэт, прошу тебя, потерпи!
– Потерпи! – прошептала она. Потом с отчаянием в голосе добавила: – Ты знаешь, что я никогда не покину тебя.
Эти слова тронули его, и он проговорил уже более мягко:
– Пойми, главное состоит в том, что Гладстон уже говорил о следующем билле о гомруле. Он пригласил меня поехать с ним в Хаварден.
– О Чарлз, прежде такого он никогда не делал!
Экипаж остановился возле одного из высоких домов на Харли-стрит. Партридж спрыгнул с козел и открыл дверцу экипажа. Кэтрин вышла и подождала, когда выйдет Чарлз. Сейчас мысли о гомруле напрочь исчезли из ее головы; теперь ее беспокоила более важная для нее вещь. Мужчина, идущий рядом, был худ, изможден и бледен. Остановившись, он весь дрожал. Казалось, его нервная система была разрушена окончательно. Кэтрин с сомнением размышляла об их разговоре. Будто она когда-нибудь сможет покинуть его!
Они вошли в богато обставленную приемную. Им было предложено подождать. Служанка вообще сомневалась в том, что сэр Генри Томпсон примет их. Сейчас он ужинал. Так что же ей передать, кто пришел?
Они заранее обговорили все.
– Мистер Чарлз Стюарт, – ответила Кэтрин.
Она с тревогой смотрела на Чарлза, который без сил опустился на стул, и моментально приняла решение.
– Сначала к доктору пойду я и объясню, в чем дело. Это сохранит тебе силы.
Он открыл глаза и попытался улыбнуться.
– Прости, Кэт. По-моему, у меня снова был приступ. В парламенте во время речи я еще держался. Но это, похоже, добило меня.
И он еще собирается начинать все заново!
Вернулась служанка и сообщила, что доктор их примет, после чего Кэтрин проследовала за ней в комнату для консультаций и обнаружила там сердитого пожилого человека, сидевшего за письменным столом.
– Садитесь, мадам, – коротко произнес он. – У вас неотложное дело? Надеюсь, именно так, поскольку из-за этого мне пришлось прервать ужин. Вы посмотрите на часы!
– Прошу прощения, доктор…
– Не будем попусту тратить время. Мне известно, что надо осмотреть мистера Чарлза Стюарта. Кто он? Ваш муж? Почему он сам не вошел сюда?
У Кэтрин упало сердце. Она знала, что сэр Генри Томпсон – знаменитый врач, но она никак не предвидела, что он встретит ее в столь резкой, раздраженной манере. Он может вообще не захотеть разговаривать с Чарлзом, и тому придется просто-напросто покинуть его дом.
И она опять, не раздумывая, приняла решение.
– Лучше я скажу вам всю правду, доктор. Мы сочли, что будет разумнее, если мы явимся к вам под другим именем, дабы избежать огласки. Больной, ожидающий вас в приемной, – мистер Парнелл, и он очень сильно болен.
Сэр Генри буквально подскочил, его лицо преобразилось.
– Так что же вы мне сразу не сказали? Мистер Парнелл! Бедняга! Я постараюсь сделать для него все, что смогу. Вы можете вкратце рассказать мне, чем он болен?
Кэтрин поведала все, что могла, о приступах, бессоннице, о ревматических болях.